Белая кисея слетела со стены политехнического колледжа в Бежице 6 июня в час дня: сотни учащихся, преподаватели, брянские политики и гости из Москвы торжественно открыли мемориальную доску брянским меценатам – князю и княгине Тенишевым.

Гости из Москвы – это гендиректор Совета по национальной стратегии Валерий Хомяков и знатный либерал и политолог Алексей Кара Мурза. В Брянск их пригласили руководители Брянского регионального фонда поддержки экономического партнёрства – президент Александр Логачёв и председатель совета фонда – Иван Федоткин.

Вот как об этом редакции интернет сайта sps.ru рассказал член Федерального политсовета СПС профессор Алексей Кара Мурза: «Инициатива открытия мемориальной доски князю и княгине Тенишевым принадлежит нашему старинному другу, известному брянскому политику и предпринимателю Ивану Федоткину, экс депутату Государственной Думы от фракции СПС. Мы решили открыть мемориальную доску Тенишевым на здании бывшего ремесленного училища в Бежице (сейчас – район Брянска), которое они основали и построили, но которое странным образом (сегодня это известный в Центральной России политехнический колледж) носит имя коммунистического деятеля. Мы будем и далее опекать политехнический колледж, на историческое здание которого за последнее время объявились претенденты, по видимому, мало уважающие нашу историю».

Общение политэкспертов с брянской интеллигенцией началось в VIP зале отеля «Башня». Под шум фонтана обсудили проблему 2008, придав ей неожиданный поворот.

– Алексей Алексеевич, не о преемнике Путина вы на самом деле приехали поговорить в рамках темы «Проблема 2008». А то вся общественная жизнь свелась к вопросу о преемнике…

– Ну что делать, нам всегда задают эти вопросы как «кремлёвским» экспертам, мы отвечаем: Путин оставит страну не на одного человека – на двух: пре — зидент и премьер. Один будет из тех, с кем Путин беседует шесть раз на дню, кто хорошо поработал в своё время на регионе и теперь на ключевой позиции в президентской администрации. Догадайтесь сами, кто. Второе, о чём все спрашивают в регионах, и мы отве — чаем: региональные элиты ждёт повальная ротация. Начало будет положено к осени – заменят Лужкова.

Кстати, на западе это сделали бы гораздо быстрее. Жена Лужкова «держит» 80 процентов строительного бизнеса территории, контролируемой мужем…

Но мы не о том приехали с вами говорить. Проблема 2008 – в гораздо более серьёзной плоскости, чем смена персонажа №1. Гораздо важнее подумать о серьёзных социокультурных, политических, идеологических стратегиях.

Чьи мы наследники? Великой и серьёзной российской истории или ещё лет семьдесят будем побирушничать за коммунистами? Дзержинского и Ленина наследники, как будто с них история в России началась? Или потомки Тенишевых, Могилевцевых, Гу — бонина?

Во всей Европе был этот мучительный процесс – решение вопроса «Кому наследуем?». И Робеспьера убрали – но не выкинули, между прочим, из истории. Есть улочка Робеспьера, в Латинском квартале оста — лась. А культовыми фигурами стали Мирабо и Дан — тон. Дантон стоит – огромный памятник в квартале Марэ, знаменитый мост Мирабо – это культовая вещь. До сих пор памятники стоят людям умеренным, эволюционистам. Или жертвам террора. Так ушла из сознания нации сама идея, что к прогрессу можно идти через такую кровь. К сожалению, наш очевидный Робеспьер это Ульянов Ленин – он остаётся в нашей идеологии, в общественном сознании. Всем трудно сказать, что с ним делать.

– Так надо первым делом памятник Ленину снести?

– Да пусть стоит. Напротив в Брянске стоит Тютчев – и то хлеб. Был и тот, и этот. Но были ещё и те, кого несправедливо и надолго забыли. Половина зданий фрагментарно уцелевшего старого Брянска – это дары городу Могилевцевых, половина – Тени — шевых.

Про Могилевцевых у вас писали: первый водопровод, первая электролиния, женская гимназия, мужская торговая школа и ремесленное училище, больница, деньги на, как мы говорим сейчас, «соци — алку». Более чем на миллион пожертвований. И это, когда лошадь стоила 5 рублей!

Тенишевы – это школа, ремесленные классы, ре — месленное училище, народная столовая. Они создали потребительское общество, причём здание было Тенишевых, а доходы – распределялись исключительно между членами общества, рабочими, Дом общественного собрания. Именно княгиня Мария Тенишева добилась, чтобы заводскую землю стали сдавать в аренду рабочим, которые хотели построить свои дома.

То, что написано было на гербе Петра Губонина, промышленника дворянина – «Не для себя, а для России» – вот суть этих людей.

– Поездки, речи, помощь – всё это смысл деятельности вашего фонда «Либеральное наследие»? Попытка донести эту суть?

– Конечно. Ведь это такой либерализм? Пространство между «Да здравствует!» и «Долой!». Между холопами и хамами перед властью. Трудно, но необходимо это пространство освоить: культ права и культ человеческой личности.

Отсутствие у нас либерализма приводит к тому, что побеждают те, кто орёт «Да здравствует!», потом они долго сидят, сгнивая изнутри, в какой то момент врывается ватага, которая кричит: «Долой!», «Так жить нельзя!», потом она рассаживается во власти и говорит, что нет им альтернативы. Вот эта болтанка – старая российская беда. Эти призывы и та история, те истории, что выглядывают из-за восклицательных знаков – это человеческое, слишком человеческое. И всегда за этим – кровь. А вот пройти МЕЖДУ – это человечно. Мы за память тех, кто ТАК пытался устроить жизнь людей вокруг и отдавал для этого многое своё.

Так вот я должен сказать, поскольку я тут представляю либералов – в течение многих лет – были мы в думе, не были ли – мы этим занимаемся абсолютно искренне. В течение многих лет занимаемся реабилитацией этих людей. Кто поднял тему Гейдена на Псковщине? Кто сейчас в Ельце занимается Михаилом Стаховичем? Кто пришёл помянуть Михаила Муромцева, когда все ели осетрину в Таврическом дворце? Председателя первой думы кто пришёл помянуть, панихиду сделать? У нас стоит памятник в Москве. Никто не пришёл. А за могилой Тенишевых в Сен Клу с благоговением ухаживает французский православный люд!

Надо альтернативу предложить. Серьёзный социо — логический опрос показал: 49 процентов граждан России считают, что без жёсткости, тоталитаризма, крови – государственной или антигосударственной – никак на Руси не добиться справедливости, да и просто управлять нами иначе невозможно. Вот эта половина – они не верят, что в России есть альтернатива. А я им предлагаю эти фигуры. Их НАДО предъявить людям.

На счету фонда сейчас сорок установленных мемориальных досок, барельефов, памятников. Об этих людях не просто надо рассказывать: был, мол, замечательный человек. Надо показать, ЧТО он сделал, КАК он мыслил.

– И это будет современным благотворителям нау — кой, так ведь? А вот у нас с меценатством, все жалу — ются, слабовато… Ну в размере лошади – это да. Была такая предвыборная история: подарочная животи — на стоила 25 тысяч рублей, а на пиар этого события товарищ потратил 150. Брянск плакал…

– Ну про ваш регион, про сам Брянск, говорят, конечно, не как об образце современной благотворительности. Но как о зоне особо активного гражданского сознания – говорят, пишут. Сквер Проскурина отстояли, танки на Курган не пустили, про памятник Могилевцевым и Кравцову столько было дебатов – брянцы неравнодушные люди! Ну и власти вроде адекватно в конце концов среагировали.

– Власти на стихийных митингах говорили: спасибо за активность, именно что за неравнодушие. Глава Брянска Игорь Алёхин сам поставил вопрос и назначил общественные слушания по поводу установки памятника братьям Могилевцевым. Решали только – где? Причём финансирует проект депутат облдумыЮрий Петрухин. Ещё у нас депутат облдумы Руденок часто звучит как благотворитель. Главное, чтоб им не расхотелось. Нужны, наверно, поощрения. Хотя бы в смысле определённых изменений в налоговом законодательстве…

– Это и есть маленький пример реабилитации некровавых путей делания местной истории.

– А в большой российской истории такие люди были?

– Они были. Вот недавно мы праздновали юбилей Первой Госдумы. Там были мощные колоритные фигуры, представители земского либе — рального движения, о которых забыли. Например, граф Петр Алек — сандрович Гейден, о котором плакала вся Рос — сия, когда он скончался в 1907 году.

Михаил Муромцев, униженный и вышвырнутый властью человек – в 1910-м за гробом шло 200 тысяч человек. Шествие охраняли студенты. Это было ощущение людьми своей сопричастности не к начальству, а к России. Михаил Александрович Стахович, в 1901 году он был предводителем орловского дворянства и выступ пал за свободу совести. Была общенациональная дискуссия, выступали Бердяев, Розанов, Иоанн Кронштадский, Толстой… И, кстати, Стахович стал тогда кумиром вот этого российского третьего пути – между реакцией и революцией.

Ну а зачем далеко ходить, ведь князья Тенишевы – не только брянское достояние. Князь Вячеслав Николаевич стоял у истоков первого русского автомо — биля, строил железные дороги, был совладельцем крупнейших машиностроительных заводов: Брянского, Путиловского и Екатеринославского – его недаром прозвали «русским американцем». Княгиня Мария Клавдиевна, крупнейшая меценатка, велико — лепная художница и певица, была близким другом таких корифеев русской культуры, как Врубель, Серов, Васнецов, Нестеров, Коровин, Рерих, Поленов. Не только Брянск, но вся Россия в огромном долгу перед Тенишевыми.

Елена ВОРОБЬЁВА.

Фото Геннадия КУРБАТОВА и Юрия РОНЖИНА.

В тему!

В 1892 году Хотылёво было куплено князем Вячеславом Николаевичем Тенишевым для своей второй жены Марии Клавдиевны. Парк, заложенный ещё в начале 19-го века, был перепланирован и благоустроен: по его главной оси была сооружена гранитная лестница, спускавшаяся к Десне; разбиты аллеи; через овраги переброшены два каменных арочных моста. На берегу Десны был сооружён причал с лодочной станцией: от Бежицы до Хотылёво ходил пароходик. Вячеслав Николаевич незадолго до приобретения имения под Брянском стал одним из основных вкладчиков Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода (сейчас БМЗ).

Инженер по образованию он имел деловую хватку за что получил прозвище – «русский американец». Мария Клавдиевна занималась благотворительностью, организовала в Хотылёво школу; у неё часто гостили знаменитые художники и люди искусства того времени. И. Репин, М. Врубель сделали здесь ряд набросков и картин, прославивших эти места. В частности, в Хотылёво была написана картина М. Врубеля «Пан». В 1899 году Тенишевы продали хотылёвское имение графине Марии Николаевне Граббе, которая и владела им вплоть до 1917 года, а сами перебрались в Талашкино (Смоленская губерния), купленное ещё в 1893 году у подруги Марии Клавдиевны – Екатерины Святополк Четвертинской. Позже княгиня эмигрировала во Францию, а могилу князя в его смоленском имении разорила в 1917 году бесчинствующая толпа…

А ещё раньше, в 1905-м, народные волнения затронули и Хотылёво. Сожгли летний дом имения. В церкви во время службы разбрасывали антиправительственные листовки. В 1943 году, во время освобождения Брянской области от немецко фашистских захватчиков, немцы взорвали дом Тенишевых.

А сейчас бессмысленно разрушается красивая лестница и другие парковые сооружения. Исчезают ценные деревья, вместо них – случайная поросль. Руководство сельского производственно технического училища, в ведении которого находится парк, разместило там учебный корпус, клуб и ряд хозяйственных построек.

Краеведы и архитекторы считают, что надо ограничить застройку, установить охранную зону парка как ценного памятника. Парк в Хотылёво, пожалуй, единственный пример в брянском крае террасного прибрежного парка. Фотографы, художники, поэты ездят сюда за вдохновением. Пронзительная красота проступает сквозь развалины, рассказывая нам о красоте тех, кто задумывал её и творил…