Овстуг становится кинематографической Меккой. Начало положила Наталья Бондарчук, снимавшая в 2003 году в Тютчевской усадьбе телефильм «Любовь и правда Тютчева». Затем в Овстуге побывал Евгений Цимбал, он снял документальный фильм «Другой Тютчев». Документальный фильм о Фёдоре Ивановиче в этом году в Овстуге снимал и Борис Хижняк. И вот в усадьбе Тютчева делают экранизацию романа Тургенева «Отцы и дети». На съёмочной площадке побывала Ирина Азарова.

Здесь авторы сценария Авдотья Смирнова и Александр Адабашьян разместили усадьбу помещицы Одинцовой. Крышу тютчевского дома покрасили в зелёный цвет, как описывается в романе, в двух залах переклеили обои, с окон временно сняли решётки. Замаскировали памятник Тютчеву.

Телефильм «Отцы и дети» собрал цвет российского кино. Известный режиссёр Александр Адабашьян, в этой картине соавтор сценария и художник постановщик. Сергей Юрский и Наталья Тенякова сыграли чету Базаровых. Сцены с их участием снимали в усадьбе Тургенева в Спасском Лутовинове Орловской области. Режиссёр картины – автор более десятка сценариев, в том числе «Дневника его жены», «Прогулка», начинающий режиссёр – Авдотья Смирнова. Это её вторая режиссёрская работа, первая – «Связь» получила на «Кинотавре» приз-за лучший дебют.

Смирнова делает третью экранизацию «Отцов и детей». Хорошо известен и любим многими телефильм Вячеслава Никифорова, в нём сыграли знаменитые актёры советского кино Владимир Богин, Владимир Самойлов, Владимир Конкин, Борис Химичев, Наталья Данилова и многие другие. Удивительное дело, но фильм Никифорова, который в советские времена так часто показывали по телевизору, видели не все участники нынешних съёмок. Дуня Смирнова «Отцов и де — тей» своего предшественника Вячеслава Никифорова, конечно, видела, ей этот фильм нравится, но она снима — ет совсем другое кино, кино о любви.

Непонятный роман о любви

Авдотья Смирнова, режиссёр:

– «Отцы и дети», на мой взгляд, лучший роман Тургенева. Мне кажется, Иван Сергеевич думал ровно так же. И роман, которому очень не повезло в России с самого начала, с момента, как он вышел, и до наших дней. На мой взгляд, это роман так и не прочитанный, потому что антиидеологический роман у нас читали, как идеологический. На самом деле это нежнейший роман о любви, о том, что любая идеология, нигилистическая или аристократическая, губит человеческие отношения и делает жизнь беднее. Кроме того, это роман, который безобразно преподают. И до такой степени безобразно, что его никто не перечитывает. И мне очень жалко, что у замечательного романа «Отцы и дети» судьба такая же, как у очень плохого романа «Что делать?». Именно в силу преподавания. Я перечитываю его всю жизнь и очень люблю этот роман. И мне всегда хотелось, чтобы кто-то   снял по нему фильм.

– То, что было снято, вас не устраивало?

– Да, меня не устраивало, причём, что я с большим уважением отношусь к экранизации режиссёра Никифорова. Это очень дотошная, вдумчивая, очень подроб — ная работа, но опять я не согласна с этой трактовкой, потому что в 1984 году, когда была снята эта картина, она всё равно снималась, как идеологическая. То есть был хороший идеологически правильный Базаров, плохой Павел Петрович и такой вдохновенно комсомольский Аркадий. Поэтому мне всегда было жаль, что это так. Это экранизация такая, как нам преподают этот роман в школе. На мой взгляд, это неверно.

– Авдотья, а что ещё из русской классики вы хотели бы снять?

– Интересно было бы экранизировать роман «Поленька Сакс» Дружинина, но как это сделать? Все таки роман в письмах. «Обыкновенную историю» Гончарова! Я не понимаю, почему её не снимают, по моему, это прямо просится на то, чтобы снять. Это замечательный роман.

Наталья Рогожкина, актриса (Анна Одинцова):

– Здесь, конечно, уникальные условия природы, какого то безвременья. Отдыхаешь даже элементарно – глазом, не говоря уже о том, что душой. Ощущение смещения реальности, того, что ты попал в другое время. И хочется попробовать найти «золотую середину» между тем, чтоб это было современному зрителю понятно, чтобы это не было как будто из музея люди, что — бы чувства персонажей были понятны и узнаваемы, и в то же время показать дух эпохи.

После школы мы выходим с ощущением «базаровщины», нигилизма, а роман на самом деле весь пропитан любовью. Там много любовных линий, но главная – как человек с сильным характером, с определёнными воззрениями попадает под колесо любви. Мы снимаем серьёзно, подробно, не как сериал. И в этом, конечно, заслуга режиссёра.

Дух времени

Александр Адабашьян, художник постановщик:

– В Овстуге по сравнению со Спасским Лутовиновым появилось больше возможности снимать в интерьере. В Спасском много подлинных вещей, к которым прикасаться не стоит, так как картина – дело временное, а вещи той эпохи – навсегда. Дом в Овстуге реконструирован, построен заново. Пандусы советские.

Нам пришлось закрыть памятник Тютчеву и сделать садовую руину из пенопласта, покрасить крышу в исторически точный зелёный цвет, потому как в то время цинковой крыши быть не могло. Те небольшие изменения, которые мы внесли в экстерьер, не наша самодеятельность, а приближение к историческому виду усадьбы, который мы нашли в архивах. Посуду заказали на Дятьковском хрустальном заводе. А вот с мебелью и реквизитом возникли проблемы…

У меня появилось желание больше никогда не заниматься экранизацией классики, потому что это очень тяжело и подчас просто невозможно: мебели нет, реквизита нет и взять негде.

Я разочарован! До этого я работал, например, художником постановщиком фильма «Очи чёрные» в Италии. Там есть огромные склады, где есть всё необходимое. Когда то мебель для интерьера можно было найти и на «Мосфильме», но даже там, к сожалению, ничего не осталось.

Оксана Ярмольник, дизайнер, художник по костюмам:

– Я театральный художник, занимаюсь модой, дизайном, делаю игрушки, интерьеры. Я занимаюсь всем этим уже лет 27. Кино я не очень люблю. Всегда отказы — ваюсь от предложения, потому что кино – это всегда экспедиция, а я человек домашний.

Мой муж (актёр Леонид Ярмольник. – Ред.) знает что экспедиция – это всегда сложно, противно, он не любит, когда я отсутствую, поэтому в кино я работаю очень редко. Но здесь особый случай. Я дружу с Дуней и с ней делала её первую картину «Связь», и эту картину мне интересно делать, потому что материал замечательный.

– «Связь» – это история современная, а здесь нужно воссоздать дух того времени, наверное, это труднее?

– На самом деле гораздо сложнее делать современные костюмы, нежели исторические. Создавая исторические костюмы, ты делаешь определённую эстетику, всё равно что-то   стилизуешь, главное чтобы это было красиво. И потом актёры, да и режиссёр, мало что понимают в исторических костюмах, поэтому никто не вмешивается. Современные костюмы это совсем другая история. Много советчиков. И начинаются разговоры: «Это я одену, а вот это мне не идёт».

Мне было нелегко работать с Михаилом Пореченко — вым и Анной Михалковой и сделать их более элегантными, пластичными, сделать их интереснее, поменять имидж. Это всегда сложнее, чем одеть в исторические костюмы.

Костюмы для «Отцов и детей» шились в мастерских МХАТа, «Новой оперы», «Современника». Было задействовано очень много мастеров, времени не хватало…

Конечно, гораздо приятнее работать, когда всё шьётся в одном месте, и ты отслеживаешь каждую деталь. И так как у нас есть массовка и актёры брянского театра, то пришлось отшивать костюмы «за глаза» и потом, когда приходили актёры, мы подгоняли по фигуре.

Костюмы максимально приближены к реальности середины XIX века, я как модельер делала коллекцию одежды в стиле того времени, в моде той эпохи. Естественно, я избегаю работать с искусственными тканями, одежда сшита изо льна.

Обязательно учитываю, как ткань будет смотреться на экране, какая будет цветокоррекция, какая плёнка, есть масса нюансов. Мне, кажется, это будет стильно и красиво.

Тогда было совершенно другое время. Оно текло неспешно, люди медленнее ходили, медленнее разговаривали. Эта атмосфера неспешности и будет создавать дух времени, а костюмы, надеюсь, будут этому помогать.

– Костюмы великолепные. Не пострадали ли они во время съёмок?

– Так получилось, что Александр Адабашьян вылил чай каркадэ на платье актрисе Дарье Белоусовой, исполняющей роль Кати. Наверное, если бы это сделал кто-то   другой, виновнику было бы не сдобровать! Но я увидела испуганное и расстроенное лицо Адабашьяна. Он так разволновался, что съёмки пришлось приостановить, с ним чуть не случился сердечный приступ. Мне, конечно, был дороже Адабашьян. Платье мы отстирали.

С уважением к Овстугу

Александр Скотников актёр (Аркадий Кирсанов):

– Ещё вчера играл спектакль в «Табакерке», еле еле сюда добрался, еле еле… До слёз было обидно: вся съё — мочная группа ещё спит в уютных номерах замечатель — ного пансионата «Салынь», а я еду в поезде…

– Что помогает в таком режиме работать, жить, что вдохновляет?

– Вдохновляет? Природа! Я этим летом побывал в двух шикарных просто музеях. Это Спасское Лутовиново и вот здесь, в Овстуге. Вот это вдохновляет! Я слышал, что в обоих музеях колоссальные деньги были вло — жены в восстановление. Видно, что это очень большой труд, это вызывает уважение.

Как встретился Тургенев с Базаровым

Александр Устюгов, актёр (Евгений Базаров):

– Всё произошло естественно. Уже полтора года в Российском Академическом молодёжном театре мы репетируем пьесу Тома Стоппарда «Берег Утопия», где я играю Тургенева, и когда предложили сыграть Базарова, я уже был готов, я уже был в эпохе. 6 октября будет премьера, поэтому у меня этот переход был долгим. Полтора года.

Мы поднимали все архивы Тургенева, естественно, выходили на «Отцов и детей», потому что в пьесе у нас есть эпизод, где Тургенев встречается с Базаровым. Базарова играет Роман Степенский. У него всего минута существования на сцене, и зритель должен понять, что это Базаров.

Признаться, мне сейчас сложно играть Тургенева после Базарова. Так бывает всегда, когда ты долго поглощён одной работой. В театре я начинаю замечать: мой Тургенев начинает сползать в «базаровщину», режиссёр делает замечание, что надо играть сейчас самого автора.

Базаров для меня очень привлекателен. Потрясающая роль! Русская классика. Не каждому выдаётся возможность сыграть такого героя. Это сложнейшая роль, и у нас есть возможность, как бы сбросив весь налёт советского восприятия, попытаться её явить зрителю. Дай Бог, они воспримут его таким, каким мы его делали.

Здесь нет попытки эпатировать кого то. Здесь есть текст Тургенева, есть Адабашьян, Смирнова, которые этот текст очень бережно и аккуратно сделали в сценарий. Это попытка для нас подняться до этого материала и повести за собой зрителя.

– Можно сказать, что Тургенев входит в число ваших любимых писателей?

– Теперь я так могу сказать, потому что огромное количество времени им занимаюсь. Я его полюбил, хотя, честно говоря, изначально у меня было такое – советское восприятие этого автора. Ну, «Му му», «Отцы и дети» в школе читали…

А когда начинаешь разбираться в этом, понимаешь какая это была величайшая эпоха, когда все люди, которых мы сейчас знаем, – Герцен, Огарёв, Белинский, Тургенев, Бакунин – они были все вместе. Огромное количество гигантов! Просто жили, разговаривали, перемещались по стране и за рубежом, творили. И как-то   они всё время были вместе, и что-то   ими двигало. И кажется, странно что сейчас такое не происходит.

– Чтобы стать Базаровым, вам пришлось как-то   изменить внешность?

– Я отрастил бороду, постригся налысо, чтобы носить парик. Оператор попросил меня похудеть на два килограмма. Но радикальных изменений не было. Естественно, я очень расстраивался, что не смог отрастить свои волосы, но графики производства кино требуют, никто не мог ждать полтора года, пока они вырастут. Пошли на компромисс, и тут уже выручили гримёры, которые гениально делают своё дело.

Ирина АЗАРОВА.

Фото Ирины БОРИСОВОЙ.

В тему!

Киношные приметы от Дуни Смирновой.

Операторы не бреются до прихода первого мате — риала из проявки. Режиссёр не стрижётся до конца съёмок. Нельзя говорить про будущее. Если сценарий упал,

то нужно на него сесть и вместе с ним встать. Ни в коем случае на съёмочной площадке нельзя есть семечки. После того как снят первый кадр, разбивают тарелку о штатив камеры, и каждый из съёмочной группы берёт себе осколок на память.

Есть чисто питерская примета – отмечать каждый сотый кадр. По очереди гулянку устраивает каждый цех: сотый кадр – режиссёрская группа, двухсотый – операторская, трёхсотый – художники, четырёхсотый – звукорежиссёры, пятисотый – администрация картины, шестисотый – актёры. В Брянске отмечали четырёхсотый кадр «Отцов и детей».

Эдуард Кротов, дрессировщик:

– В картине снимались ежи, галки, собаки, куры, гуси, козы.

Долго не удавалась сцена, где борзая должна принести палку, брошенную Аркадием Кирсановым в пруд. Луи никак не хотел лезть в холодную воду. Собаку то и дело подсушивали феном, и опять звучала команда: «Мотор!». Провозились полдня, но сняли!

Нам были нужны галки. По сценарию они должны были сидеть на парапете. Искали птиц долго. Пойма — ли в Костромской области за месяц до съёмок. Назвали Большой и Маленький. Когда галок выпустили на свободу, Маленький на следующий день вернулся в съёмочную группу. Привык. Ежа, который участвует в картине, поймали под Москвой. После съёмок выпустили его здесь, на Брянщине.