Где жил и чем занимался в нашем городе уроженец Любеча боярин Пересвет, неизвестно. Да только вот улица, названная в честь этого героя Куликовской битвы, расположена за Центральным автовокзалом, а памятник богатырю стоит на Покровской горе. Сам на коне, в руках копьё и юный ещё Боян у ног…

Ох, не любят у нас эти скульптуры. Хоть и ездит к ним на поклон каждая вторая брянская свадьба, а всё одно прозывают их нехорошо и норовят накрасить ногти певцу. Пересвету на копьё тряпья понавертели, а раз, два года назад, его и вовсе спилили. Но больше всего не любят этих персонажей обитатели Покровки:

– Ты знаешь, как мы здесь раньше, пока нам вот этого не понастроили, жили? ОEоEо… – ностальгирует «дядя Толик» – абориген лет этак пятидесяти, с бурым лицом, коротким седым ёжиком и с, как он утверждает, 25-летним «стажем» проживания на горе. – Ни машин здесь не было, ни цыган…

Ну, не знаю… Нынешней детворе такое положение дел точно по нраву. Вон, парнишка лет шести привязал один конец верёвки к забору, второй в руке – перегородил дорогу и выкуп за проезд с каждой свадьбы требует.

А вот поодаль парни постарше ведут траншею «под телефон» к своему дому. Учитывая, что 1000Eлетняя история Брянска, собственно, и начиналась на Покровке, интересуюсь результатами их «раскопок». Пока не густо – три копейки 1952 года…

Город-крепость

Сама же Покровская гора берёт начало у ГорнеEНикольской церкви. Именно здесь некогда стояли входные врата в Брянский кремль и колокол, несколько веков подряд собиравший горожан на вече. Когда же точно и как долго строился городEкрепость, не известно. Но уже в X веке Брянск считался погранпостом НовгородEСеверского княжества. В центре кремля в 1228 году поставили деревянный Покровский собор, на месте которого после очередного пожара в 1626 году выстроили каменный. Там он и до сих пор стоит. Кремля же в середине XVIII века не стало. Впрочем, на Покровке мало чего из былого дожило до наших дней. Даже примечательную, говорят, водокачку взорвали вскоре после Великой Отечественной:

– Секретарь обкома всё боялся, что она с горы скатится… – делится воспоминаниями краевед из местных – всё тот же «дядя Толик». – Но красиво так взорвали, с первого раза. Не то, что храм на Набережной…

Вместо водокачки же из земли торчит лишь купол бетонного резервуара, чей вид сразу вызывает в памяти строки из пушкинской поэмы про бой Руслана с Головою. Но в примыкающей ко второму профучилищу «голове», как обычно, всякий мусор. А ещё… взрывы.

– Да чтоб вы пооколели!.. – кричит в сторону «головы» старушка и, потрепав по холке огромную восточноEевропейскую овчарку, прижавшую уши, приговаривает, – спокойно, Ральфик, спокойно…

Но тут «бумкает» вновь, и бабушка начинает честить развлекающихся петэушников по новой.

– Тут, – говорю ей, – сейчас семинарию выстроят. Может, там поспокойнее будут…

– Хм, будут… – скептично хмыкает она. – Тут будут святые, а через дорогу – блатные.

Очень не нравится ей эта молодёжь. Вот раньше здесь люди жили – даже сам генерал! Это она показывает на дом генерала – директора завода «Арсенал». Кстати, замечено: многие тутошние этим домом, а точнее, мемориальными табличками на нём, очень гордятся.

– Посадили его большевики в тележку, свезли с горки и расстреляли, – сетует бабушка о генерале. – Дикие ж люди были!

Стран (ш)ные люди

Всякие были. Брянцы вообще «крамольницы сущи» – именно с таким определением жителей летопись от 1310 года описывает первый набег на город татар. История занимательная, потому не могу не рассказать.

В тот год не поладили князья Василий и Глеб Святославичи. Василий Андреевич отправился в Орду, взял войска и провёл их через леса на Брянск – до того татары в леса вообще не совались. А князь Глеб вышел ему навстречу с брянским ополчением.

Но ни с того ни с сего брянцы князя бросают, возвращаются в Брянский кремль и открывают ворота кочевникам. Князь со своей дружиной погибает. Но татары и Брянск не пощадили – только что храмы не сожгли. В одной из церквей тогда укрылся митрополит Московский святитель Пётр – первый Московский митрополит, который, кстати, и перенёс митрополичий престол из Киева в Москву.

В честь него и прозвана Петровская гора – он укрылся в храме, на месте которого сейчас ГорнеEНикольская церковь. Вот тогда и прозвали брянцев «крамольницы сущи»…

А бабушка, замечу, вообще отказалась назваться. На что вездесущий «дядя Толик» заметил:

– В полицаях служила – теперь всего боится…

В ответ на такое старушка только плюнула и пошла от таких «краеведческих» бесед подальше. А «дяде Толику» неймётся: –

Ну, чего ещё рассказать? Всё тут знаю. И про всех…

– А подземный ход где? – выпаливаю я заветное.

– Где-то здесь… – делает загадочные глаза «краевед», но после его всеобъемлющего – на всю Покровку – взмаха руками понимаю: не выдаст. Или же не знает… Вот редактор газеты «Сад и огород» Роман Васильевич Гольцов точно помнит, как мальчишкой в 44Eм лазал здесь в подземелье. Ход шёл на набережную, к собору. Но я его так и не нашёл…

Зять Ломоносова и другие…

А ещё здесь много интересного народу проживало. Некогда, судя по описанию Брянска и плану города, утверждённому в 1780 году Екатериной II, по Покровке проходили две улицы – Соборная и Надеина. На первой стоял дом брата протопопа Алексея Алексеевича – зятя Михаила Ломоносова. А улица Надеина – по фамилии секретаря Брянского нижнего земского суда Ивана Александровича Надеина. Сам он жил на улице Мужавитинова, но на горе выстроил шесть дворов.

Теперь на Покровской горе улица одна. Зато – одноимённая. Кстати, а тот самый генеральский дом принадлежал когдаEто инженеруEметаллургу Высочанскому, дяде Константина Григорьевича Паустовского, у которого частенько гостил писатель. Этому посвящены несколько глав его «Повести о жизни».

Походив по Покровке – домики здесь уютные, сказочные – и пообщавшись с местными – простыми, милыми людьми, начинаешь понимать, что писать, как писал Паустовский, можно научиться именно здесь:

– Тут просыпаешься… – мечтательно закатывает глаза лирик «дядя Толик», но потом сам же себя и перебивает.

– Да какое тут «про-сы-па-ешь-ся»?! Разбудят!..

И опять – умилительное лицо:

– Какие здесь соловьи на заре… Как поют!.. «Дядя Толик», правда, далеко не Паустовский, потому вновь наступает на горло собственной песне:

– Часов с пяти утра и – пока ЭТИ ездить не начинают!..

А «эти» проезжают по Покровке хозяевами. Причём, такими, что, когда три года назад на горе начали строить очередную партию гаражей для жильцов расположенного вблизи элитного дома, то даже замахнулись на трёхсотлетний ясень – у него, говорят, Пётр Первый ещё останавливался.

Это и ещё ряд уникальных деревьев не срубили лишь изEза бдительности «покровцев», прессы и вмешательства властей. Облдума приняла закон, объявляющий эту группу деревьев памятниками природы. Специалисты уверяют, что они простоят ещё как минимум пару веков. Надеюсь…

Сергей ВЛАДИМИРОВ.

Фото Анны ИВАНИНОЙ, Ульяны ТРЕСИКОВОЙ и из архива.