Изготовление авторских кукол ручной работы для кого-то сейчас — модное хобби или высокодоходные дело. А для главного художника Брянского областного театра кукол Ольги Сидоренко это ежедневная работа и радость практически всей жизни. Поставившая 110 спектаклей и сделавшая несчётное количество кукол, Ольга Петровна – член Союза театральных деятелей, член УНИМА, всемирной организации кукольников, лауреат фестивалей: «Вологодские потехи», «Успех», «Славянский базар», участница пражской Квадринале.

— В детстве в куклы я играла неприлично долго, — признаётся Ольга Петровна, — мама даже сокрушалась: «Уже к женихам пора, а у неё всё куклы на уме…». Эту страсть смогла перебороть только художественная школа. Началось рисование, живопись, времени на игры стало меньше, но любовь к куклам осталась. Поэтому я, неожиданно даже для своего учителя, Валерия Херувимова, с первого раза поступила в ЛГИТМиК — Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Почему именно туда? Да, было дело, в восьмом классе я писала роман из жизни амазонки. Помню, дописала до того места, где моя героиня, вся из себя обнажённая, плывёт по реке. А на пригорке стоит ОН и смотрит на неё. Что бы они делали дальше, я просто не знала. Восьмой класс, какCникак. И мой роман сдох. Но куклу-амазонку я всёCтаки сделала. Когда к моим родителям пришёл знакомый художник, увидев эту куклу, он сказал: «Вашей девочке прямая дорога в кукольный театр».

А кукла-то была — страх. Никакой технологии я не знала. Мельком только читала вжурнале про технологию папьеCмаше. Помню, смешивала, как умела, тряпки и бумагу с канцелярским клеем для того, чтобы сделать лицо и руки. А потом с этим клеем смешала украденную у мамы пудру. Такой гадостью загримировала лицо. А потом отстригла у сестрышиньон и натуральные волосы воткнула в намазанный пластилином череп. Получилось такое бородавчатое нечто. Но я тем не менее не постеснялась повезти свою куклу на вступительные экзамены в Питер. Преподавательница нашего курса даже попросила подарить ей эту амазонку. Тогда я думала, что это круто—подарить куклу профессору. А потом, когда уже стала учиться, выяснила, что она коллекционирует всякие кукольные несуразицы. Так что я со своей амазонкой блистала…

«Сидоренку, к трапу!»

После окончания института Ольга Сидоренко на двенадцать лет уехала работать на Сахалин.

—С одной стороны, всё получилось случайно, с другой—как будто было предопределено. В Брянске наша семья поселилась, когда мне было семь лет. А до этого мы жили в Приморье, пока отец, служивший в шахте, не попал в аварию и не стал инвалидом. Так что сопки, природа, океан — это воспоминания моего детства. А тут был момент, когда институт окончен, мы сидим, как порядочная интеллигенция, на кухне, возводим глаза к потолку в мировой скорби, и я, помню, говорю: «Мне бы уехать кудаCнибудь подальше…». Мне в тон отвечают: «На Сахалин не хочешь? Там как раз кукольный театр открывается, есть вакансия главного художника». Вот так кухонный разговор определил мою судьбу.

А уже с Сахалина попала в Японию. Причём, тоже случайно. ЯCто думала, что еду в обыкновенную турпоездку… Но когда самолёт прилетел на острова, я увидела, как по лётному полюрасстилают красную ковровую дорожку и по громкоговорителюобъявляют: «Сидоренко, к трапу!».

Оказалось, в первые годы перестройки, японцы уже приготовились принимать от Советского Союза Курильские острова. Была такая акция у тогдашней правящей партии Японии: в страну летели тысяча советских специалистов разных направлений: сотня врачей, сотня рыбаков, сотня представителей науки, культуры. И вот оказывается, мало того, что я вхожу в состав делегации от культуры, так ещё и не прибыл руководитель этой группы, я становлюсь во главе… Мы-то ехали, повторюсь, в обыкновенную турпоездку, причём из страны глобального дефицита. А у нас по плану — приёмы на уровне парламента. Помню, как на встречу с премьер-министром Японии мы искали колготки. Хорошо, нам попались действительно профессиональные переводчики. Один из них, Гена, напутствовал меня: «Ты, — говорит, — главное улыбайся широко и почаще с выражением произноси такие слова, как «спасибо» и «хорошо». Они их уже выучили и понимают смысл. Промежутки между «хорошо» и «спасибо» заполняй как хочешь. А я буду переводить японцам, как им надо».

Японская репка

— Тогда мне казалось, что я приехала в Японию в первый и последний раз, —продолжает Ольга Петровна, — но потом получилось так, что Сахалинский театр ездил в Японию раз восемь с гастролями, и остров Хоккайдо я знаю лучше, чем Брянскую область, ведь мы его практически весь с гастролями объездили. Правда, мои познания в японском языке ограничиваются одной фразой: «Одно пиво быстро, пожалуйста».

А одна исконно русская сказка в репертуаре кукольного театра шла в Японии практически без перевода: «Репка». Оказывается, в Японии существует национальная сказка: «Окино Кабу». Там и сюжет такой же, и персонажи. Только называть их нам, русским, приходилось по другому. Внучка —Маго, мышка — Нэдзуми…

Жизнь в Приморье была хороша всем. Обалденная природа, неплохие заработки, по сравнениюс остальной Россией. Одно плохо: очень далеко. Девять часов в самолёте, проще на Канары слетать. Да и дешевле, наверное. Когда сыну Тёме исполнилось семь лет, и билет до Брянска стал стоить 30 тысяч в один конец (а их надо два, и ещё и сыну, и маме), я поняла, что если не выберусь с Сахалина сейчас, то не выберусь больше никогда.

Магия кукол

Странно, а может быть, и закономерно, что Ольга Сидоренко относится к куклам без пиетета. Не придумывает им характеров и историй и не считает их, свои творения, своими же детьми:

—Меня удивляет, — признаётся она, — это сейчас модное увлечение дорогими коллекционными куклами. Люди, так трепетно относящиеся к куклам, буквально оживляющие их, или отчасти придумывают свои эмоции, или здесь — отсутствие или недостаток детей в жизни. Когда есть свой живой, маленький, тёплый и родной человечек, у меня лично не хватит сил назвать кукол своими деточками. Но если кто-то  так делает, ничего плохого в этом нет. Русские женщины испокон веку рукодельничали, и кукол своим детям, когда не было возможности купить в магазине, делали сами. Все эти шляпки, локоны, кружева — прекрасный уход от действительности, чудесный вид досуга. Почему бынет? Любая ручная творческая работа всегда найдёт своего зрителя. Хотя определённая магия в куклах есть, этого не отнять.

Моя функция в кукольном театре не состоит в том, чтобы сделать куклу от и до своими руками. Я их придумываю, рисую, одеваю в костюмы. А делают их, и делают бесподобно, в наших театральных цехах. Я куклу только заканчиваю: рисую грим. И вот в этот момент, поскольку кукла изначально должна быть доброй или злой, наивной или хитрой, идеёт оживление. Делаю кукле черты лица и делюсь с ней не то чтобы частичкой души, но определённо — настроением.

Свои дети без игрушек

— Однажды ко мне обратилась дама, — вспоминает Ольга Петровна, — настоящая дама из Московской думы. Для полного счастья в жизни человеку не хватало авторской куклы. Она купила гдеCто старинную детскую коляску примерно начала века, отреставрировала её и хотела видеть в качестве предмета интерьера, в которой бы сидела кукла ручной работы (на фото внизу).

Мы принялись её делать. Ручки, ножки, голову выточили из дерева, расписали, одели. Эта кукла была не простая, а с полным детским приданым, какое полагалось младенцу сто лет назад. Тут и прогулочные костюмы, и спальные, и подушечки с одеяльцами, и гобелены… Работали мы долго, пришлось повозиться, но и заплатили за эту кукла совершенно бешеные деньги, две тысячи долларов. И когда она была готова, мы смотрим на неё, а она тёплая такая получилась, милая. Переглянулись мы с мастерицами из цеха, и у всех было одно в мыслях: «И почему мы такие игрушки своим детям не делали?»

Конечно, можно оправдываться, что на себя и игрушки своим детям не хватает элементарного —времени. Хотя у меня сын, который, как всякий нормальный пацан, к моим куклам и куклам вообще равнодушен. Зато мы с ним делали корабли. Да-да, настоящие корабли из дерева вытачивали, мастерили такелаж.

Правда, своим племянницам я всё-таки сшила по одной игрушке. Одной из девчонок досталась мышка, так она заиграла её буквально до дыр. И вроде бы ничего особо выдающегося в ней не было. Но дети получают удовольствие от совершенно немыслимых нам, взрослым, вещей. Никогда не угадаешь, какая игрушка будет любимой. И со второй племянницей я допустила ошибку, сделав ей не просто обезьяну, а обезьяну цирковую. Она была в ярких одёжках, сверкающих какихCто накидках. И что? Девочка взяла, поблагодарила, но никогда с ней не играла. Просто посадила на полку и издали ей любовалась…

Оксана ВИХРОВА.

Фото Алексея ЖУЧКОВА и из личного архива Ольги СИДОРЕНКО.