«Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя», — смеясь, отвечает козьмапрутковским афоризмом на вопрос, когда же он всё успевает, профессор Нуриев. Самому Геннадию Газизовичу больше бы подошло определение «и жнец, и швец, и на дуде игрец»: он и научный деятель, и преподаватель, и организатор учебного процесса в родном вузе — Брянской сельхозакадемии, у истоков основания которой он стоял. И административный работник, и народный депутат. Спортсмен и большой знаток русской поэзии. Наполнять свой выходной ли, рабочий день до отказа, жить, как говорится, на полную катушку — вот его кредо.

Геннадий Нуриев — потомственный аграрий. Родители его работали агрономами, выращивали в Казахстане и Карабахе коксагыз — каучуконосное растение, родственник одуванчика, из млечного сока которого делали резину для нужд отечественной авиации. Сам же Геннадий Газизович выучился на зооинженера, хотя разницы между своей специализацией и профессией родителей не делает: раньше в России, поясняет, вообще существовала одна универсальная специальность — агрономия.

Бег «иноходца»

В доказательство Нуриев показывает сборные ветеринарные таблицы 1934 года выпуска, доставшиеся ему в наследство от отца и матери: по ним тогда и работали все аграрии. В одной из них, «Рабочая лошадь», читаю слова полководца Будённого: «Нет плохих лошадей, есть плохие конюхи».

Отличным конюхом Геннадий Газизович стал ещё в детстве: отец для объезда коксагызских плантаций держал дома лошадь. А весь уход за ней, кормление, чистка, выездка были на Нуриеве-младшем. Любовь к лошадям он сохранил на всю жизнь.

Хотя с младых ногтей будущий профессор мечтал о небе, хотел стать лётчиком. Но летать суждено было лишь его старшим братьям, родному и двоюродному. У Гены же медики нашли какой-то изъян со зрением, и дорога в лётную школу для парня оказалась закрыта навсегда. Вчерашнего школяра отправили служить радистом в Германию.

Армейская лыжня

Служа там, в Дрездене, неожиданно для себя Нуриев сделал… спортивную карьеру. Неплохо бегая, он ещё в школе получил первый разряд по лыжам. А в армейской учебке приналёг ещё и на топографию. Бег плюс знание карты — и он быстро сдал норматив кандидата в мастера спорта по спортивному ориентированию. Занял четвёртое место на соревнованиях группы советских войск в Германии, после вошёл в состав сборной Вооружённых сил СССР, выступал на первенствах Союза.

Со спортом Нуриев дружен и по сей день: зимой по выходным ходит на лыжах. И в свои 60 лет никогда не упускает возможности позаниматься на турнике:

— Спорт — это удовольствие и совсем бросать нельзя. Если физически ничего не сделаю за день, то чувствую какое-то недомогание, — признаётся Нуриев. — А вот в секции не хожу, потому что там всегда надо подстраиваться, на кого-то равняться: направоналево…

Ну, если в секции профессор не ходок, а вот мимо Кокинской конно-спортивной школы равнодушно пройти не может. Было время, он ежедневно после работы, хоть на час, да заглядывал сюда, приводил студентов. Сам, будучи студентом Курского сельхозинститута, регулярно пропадал на местном ипподроме: занимался и верховой ездой, и рысистыми бегами. Впрочем, с лошадьми повременим пока…

Дембель на распутье

— В Курске, откуда, кстати, я родом, медицинский и сельскохозяственный институты стоят практически рядом: дверь направо, дверь налево. Я после армии серьёзно подумывал медициной заниматься, но учиться на врача предстояло семь лет. Подсчитал: профессию получил бы лишь к 30 годам, — вспоминает о нелёгком выборе пути Нуриев. — И пошёл учиться на зооинженера.

С медициной его судьба свела самым неожиданным образом. Геннадий Газизович познакомился со студенткой из того самого, соседнего вуза, куда он не решился поступать. Девушку звали Татьяна. Сегодня Татьяна Петровна Нуриева — врач Выгоничской райбольницы, у них две дочери: Вера, получив в сельхозакадемии специальность бухгалтера, работает в Россельхознадзоре, а младшая Екатерина ещё учится на инженера по технике безопасности.

В Кокино Нуриевы приехали 31 год назад — Геннадия Газизовича пригласили преподавать в местный тогда ещё сельхозтехникум. Обучая студентов, сам заочно закончил аспирантуру в Тимирязевской сельхозакадемии. К тому времени, а шёл уже 80-й год, Кокинский техникум и сам стал академией:

— В те годы здесь на месте студгородка было голое поле: ни привычных уже берёзок, ни туй, ни ёлок. И вот тогда каждого мужчину-преподавателя обязали в соседних Корчах выкопать берёзку и посадить на территории академии, — рассказывает Нуриев. — Я находил деревце, окапывал его на расстоянии 50–70 см вокруг, потом «брал» её в доски, обвязывал тросом, цепляли дерево с мужиками и загоняли трактором под неё металлический лист, так и везли со всеми корнями сюда. Также ели пересаживали. И все-все прижились. А в прошлом году здесь даже белки селиться стали…

Ну а сам Нуриев, защитив кандидатскую диссертацию, резко пошёл в гору по… административной линии: сначала возглавил кафедру, а после стал и проректором академии по учебной работе.

«Посев научный…»

Приехав в Кокино, я застал его на встрече выпускников-пятикурсников со специалистами Брянского и Брасовского районов: трудоустройство студентов — тоже его забота. Хотя с утра Геннадий Газизович успел побывать со своими аспирантами на птицефабрике «Снежка»: собирал материалы для своей научной работы, и для лекций — несмотря на такую загруженность, он выкраивает часы на чтение студентам курса по кормлению сельскохозяйственных животных. Мало того, Нуриев — автор учебного пособия «Кормление и содержание рабочих лошадей». Книга имеет гриф Минсельхоза РФ и рекомендована для изучения во всех аграрных вузах России. Ну а учебник?

— Для учебника не хватает пока времени — труд ведь это фундаментальный, ответственный, — сетует профессор.

Зато хватило его на изобретение гелиосушилки. Суть ноу-хау такова: сушилка, где в дневное время корма сохнут естественным образом, копит солнечную энергию, за счёт которой сушка продолжается и ночью. Патент Нуриев уже получил, но в производство его детище пока не запустили…

И вот, казалось, этим и ограничится: дел-то и в академии невпроворот. Но Нуриев пошёл дальше — в депутаты сельсовета, где возглавляет комиссию по «коммуналке». Зачем вам это, спрашиваю?

— Дело в том, что у людей, выросших в государственных домах, отсутствует чувство ответственности за жильё, которое всегда было у наших крестьян, строивших избы своими руками. Ну, в квартире, возможно, наши современники порядок ещё наведут, но уже на лестничной площадке, в подъезде… Вот тогда и возникает вопрос: кто, если не мы? — поясняет Нуриев.

Кузница кадров, источник здоровья

«Коммуналка» даёт повод для разговора о судьбах крестьянства вообще.

— Спивающиеся деревни — это расхожий штамп! — считает Нуриев. — Спиваются не потому, что в деревне живут, а потому, что живут в заброшенной деревне!

Сельское хозяйство, считает он, можно поднять за счёт крупных предприятий, среди которых самая динамично развивающаяся сейчас отрасль — птицеводство. А вот малые, фермерские хозяйства, хоть и неплохое подспорье, но это, в первую очередь, уже образ жизни.

— А также это источник здорового населения страны. Здорового как физически, так и духовно! — уверен Геннадий Газизович. Помимо этого, специалисты с аграрным опытом (чуть не написал — прошлым!) прекрасно адаптируются в любой сфере.

— Вечно меняющиеся условия в сельском хозяйстве, взять ту же погоду, приучают человека приниматьмолниеносные решения. И ошибаться здесь нельзя! — поясняет кокинский профессор, ученики которого сейчас возглавляют ряд предприятий Брянщины, работают в столичных учреждениях. Рабочий день у Нуриева начинается в 8.15, а вот когда он закончится…

— Может, в шесть вечера. А может в восемь… — прикидывает он, — но в последнее время бывает и до одиннадцати засиживаюсь.

Мало того, в выходные он разъезжает по сельхозхозяйствам области, собирает материал для учебного процесса. При этом он ещё умудряется выкраивать время на лыжные походы зимой и пешие в лес летом. А ещё сад и огород… авиация, любовь к которой он пронёс сквозь годы: даже в рабочем кабинете Нуриев держит подшивку журналов, посвящённых самолётам. И перечитывает любимых поэтов. Лермонтова, например.

— Стихи Михаила Юрьевича я люблю ещё со школьной скамьи, — и, чуть призадумавшись вспоминая, выдаёт на-гора целыми кусками отрывки из поэмы «Воздушный корабль». — Могу и «Полтаву» Пушкина на память прочесть… Хотя любовь к Александру Сергеевичу пришла позже — он требует более зрелого ума…

Читает наизусть и просто перечитывает Бальмонта, Тютчева… Вспоминая строки последнего, приходит на ум, что и Нуриева-то «аршином общим не измерить». Нуриеву можно верить. Например, задумали выстроить в Кокино крытый манеж для конной езды и, возможно, занятий ипотерапией в будущем, а должных средств пока не нашли. Но профессор уверен: манежу быть: строительство уже началось, он ищет внебюджетные средства, спонсоров — аграрию, привыкшему работать под открытым небом, под крышей уже любое дело по плечу. И он в это верит. Потому что — знает!

Егор НИКИТИН.
Фото автора и Геннадия САМОХВАЛОВА.