«Ферзь в возрасте пешки», «Шахматный вундеркинд», «Надежда российских шахмат»… Все эти громкие эпитеты звучат со страниц спортивных изданий и интернет-порталов в адрес Яна Непомнящего. Брянского парня, который в двенадцать лет завоевал титул чемпиона мира по шахматам среди юниоров, через год стал чемпионом страны среди юношей до 18 (такое до него удавалось только Гарри Каспарову и Гате Камскому), в семнадцать получил звание гроссмейстера, а в прошлом году одержал блистательную победу на престижном турнире «Аэрофлот-Оупен», после которой в международном турнире в Дортмунде разделил 2-е–5-е места и обошёл Владимира Крамника! 14 июля Яну исполнилось девятнадцать лет. И он вполне серьёзно считает, что ему надо срочно навёрстывать упущенное время, что его сегодняшние достижения в шахматах могли бы быть гораздо выше, не будь он «настолько ленивым», и что его цель научиться «по-настоящему хорошо» играть. Это «турнирное» лето расписано у шахматиста Непомнящего буквально по дням. «Брянской ТЕМЕ» удалось встретиться с Яном в родном Брянске, куда он в последнее время приезжает не так уж часто…

— Ян, три года назад ты с золотой медалью окончил Брянскую гимназию №1 и поступил на журфак РГСУ. Чем тебя привлёк именно этот вуз и профессия журналиста?

— Вообще-то, сначала я думал учиться в МГУ. Меня без экзаменов брали на философский факультет и по складу я скорее гуманитарий. Но не знал, как там отнесутся к моим занятиям шахматами и возможным отъездам на турниры. А в РГСУ планировали открыть шахматный факультет, на который я в конечном итоге и перевёлся. Журналистика меня привлекла и как интересное занятие, и как возможный источник дополнительного заработка, совместимый с занятиями шахматами. Сейчас основное время я провожу, готовясь к шахматным турнирам, на спортивной базе в Подмосковье, а в университете у меня «свободное посещение».

— Чему ты раньше научился: читать или играть в шахматы?

— Думаю, одновременно. Дедушка с дядей часто играли, так что я с раннего детства был знаком с шахматами и годам к четырём с половиной стал потихонечку играть. Потом в шахматной секции проходил набор, и меня привели к моему первому тренеру, Валентину Семёновичу Евдокименко. Он сумел по-настоящему заинтересовать меня игрой. А в пять лет я уже принял участие в своём первом соревновании — чемпионате области среди детей до десяти лет.

— Наверное, самым маленьким участником был?

— Да, маленьким и наивным. И постигло меня жестокое разочарование…

— С этого места подробнее, пожалуйста…

— Раньше игрок перед тем, как сделать ход, его записывал. И я считал, что раз ход записан, то он автоматически сделан. Назад не переиграешь. И вот мой противник записывает свой ход, а я вижу, что он для него крайне неудачный. И тут же ему об этом и сказал. Каково же было моё изумление, когда мальчик быстренько зачеркнул свою запись и, подумав, сделал другой ход. Поступил как последний приспособленец, но в результате выиграл. Помню, было очень обидно. А сейчас, кстати, шахматными правилами полагается, что игрок сначала делает ход, а потом уже его записывает.

— А каково это, обыграть своего учителя? Понять, что его превзошёл?

— Ну особенного какого-то ощущения не было. Никогда не ощущал превосходства. И уж если мы говорим о моих учителях, нельзя не упомянуть ещё о двух, которые внесли неоценимый вклад в моё развитие. Это Валерий Зильберштейн и Борис Эйдлин, светлойпамяти… Нынешний мой тренер и спаринг-партнёр — московский гроссмейстер Владимир Поткин.

— Ян, обычно от людей, которые добились чего-то  в спорте или искусстве, можно услышать рассказы о многочасовых тренировках и отнятом детстве.

— Вот уж точно не про меня! У меня помимо шахмат всегда было время и во дворе с ребятами поиграть, и почитать любимые книжки, и просто побездельничать. А бездельничать я люблю. Шахматам никогда не уделял большую часть своего времени. Играл всегда вудовольствие. Может быть, поэтому это занятие мне до сих пор не наскучило.

— А когда ты впервые уехал из Брянска играть в другой город?

— В семь лет поехал в Армавир на чемпионат России. И помню, что дискомфорта от того, что рядом не было родных, не испытывал. Наоборот, было очень интересно. На самом деле я достаточно быстро освоился с переездами, и сейчас, если долго сижу на месте,мне не хватает ощущения движения. Сейчас вот собираюсь на турнир в Израиль.

— Какова география твоих игр?

— За пределы Европы пока выбраться не удавалось. А в европейских странах был практически во всех.

Шахматный «киндер-сюрприз»

— В 12 лет ты стал чемпионом мира среди юниоров, обойдя Магнуса Карлсена. Он сегодня является третьим шахматистом мира. А у тебя какой рейтинг?

— 2630 — первая мировая сотня. Не так здорово, как хотелось бы. Но я работаю над тем, чтобы улучшить свои результаты. Признаю, что упустил много времени. После того как я стал чемпионом мира (к тому моменту я уже был трёхкратным чемпионом Европы в своих возрастах), у меня были все возможности для бурного роста. То ли звёздная болезнь, то ли врождённая лень помешали… Я вырос в шахматном плане не так, как мог бы.

— Тем не менее в прошлом году ты выиграл престижный турнир «Аэрофлот-Оупен», мнения о стиле твоей игры были самыми восторженными. Шахматные комментаторы сошлись на том, что соперники просто не успевают понять, как именно ты их обыграл. И часто рядом с твоим именем упоминается имя одного из сильнейших шахматистов мира Александра Морозевича.

— Могу только сказать, что мы хорошо общаемся, и я знаю, что некоторые сравнивают мою манеру игры с его. Но я не был бы столь категоричен…

— Ян, в Дортмунде твоим соперником был Владимир Крамник. Что ты чувствовал, играя с таким известным шахматистом?

— Я бы не сказал, что как-то  его побаивался. Конечно, я отношусь к нему с большим уважением и настраивался на партию более тщательно. Результатом доволен.

— На шахматных интернет-форумах живо обсуждается игра того или иного шахматиста. В том числе и твоя. Причём суждения зачастую диаметрально противоположные. Ты вообще интересуешься общественным мнением в отношении своей игры?

— Интересуюсь, хотя читаю далеко не всё. Мнение болельщиков мне интересно. Но не во время турнира. Когда готовлюсь к игре, на подобное не отвлекаюсь.

— А как ты вообще настраиваешься на игру?

— Не сказал бы, что у меня есть какие-то приметы и ритуалы. Хотя многие шахматисты после одержанной победы стараются не переодеваться и начинать день по той же схеме, как и тот, который стал для них удачным. Я раньше тоже следовал такому распорядку. Пока приметы стали сбываться с точностью до наоборот.

— Шахматные партии по времени надолго затягиваются?

— По-разному. Всё зависит от того, с кем играешь. На чемпионатах области, бывало, заканчивал партию в пять ходов. На серьёзных соревнованиях если соперник ошибается в дебюте, что довольно сложно предположить, то партия может закончиться часа за полтора. А самые длинные длятся часов семь, восемь… Предусмотрены даже две комнаты отдыха, куда игроки могут удалиться, пока противник обдумывает ход.

— Когда играешь на сцене перед зрительным залом, это сложно психологически?

— У меня был только один подобный опыт. Как раз в прошлом году в Дортмунде. Выступил пристойно и давления со стороны зрителей не ощущал. Наоборот, мне было приятно внимание заинтересованных людей.

— С компьютером приходилось сражаться?

— Конечно. Но матчи с компьютерами сейчас потеряли смысл, поскольку сами компьютеры стали намного мощнее. Сложно тягаться. К тому же они, в отличие от человека, не устают. А вот в интернетшахматы играю. Как-то играл интернет-блиц по 3–5 минут на партию. Соперник скрывался под псевдонимом,но по общему мнению за ним скрывался Каспаров.

Делу — время

— Ян, считается, что шахматы — один из наиболее оплачиваемых видов спорта. Ты свой первый гонорар когда заработал?

— Даже и не помню. Лет в шесть, наверное. Мои первые гонорары были незначительны. Так, «на мороженое»… Из самых серьёзных — выигрышна «Аэрофлот-Оупен», который составил порядка 20 000 евро.

Но надо понимать, что заработки шахматиста — вещь весьма нестабильная. Чтобы себя содержать, нужно играть практически безостановочно. Это же не любительская игра, а способ зарабатывания средств существования.

Ряд советских гроссмейстеров в начале 90-х переехали жить в Германию. И теперь многие из них вынуждены играть с любителями практически нонстоп. Там уже об удовольствии речи не идёт. Печальное развитие событий…

— А за участие в турнирах надо платить?

— Конечно. Из взносов и формируется призовой фонд. А взносы достаточно солидные. Моей маме всегда было достаточно трудно находить деньги намоё участие в турнирах. Для их с дядей учительской зарплаты это просто неподъёмные деньги. Мама всё время искала спонсоров. Наш Брянский областной спорткомитет брался финансировать только меня, но
не сопровождающего.

— А как сейчас у нас в области с шахматами дело обстоит?

— Надеюсь, что будет лучше. Недавно заместителем главы спорткомитета стал Олег Николаевич Маликов. Он — сам шахматист и председатель шахматной школы. Может быть, сможет сделать что-то  для брянских шахмат…

— Ян, ты сказал, что являешься гуманитарием, а мне всегда казалось, что шахматисты обладают математическим складом ума.

— Это такое распространённое заблуждение. Связанное скорее всего с тем, что некоторые чемпионы мира — Ласкер, Ботвинник — были докторами в области точных наук. А на самом деле точные науки и шахматы не взаимосвязаны. Разве только шахматное
программирование.

— Игра в шахматы дисциплинирует «по жизни»?

— Я сам по себе человек достаточно импульсивный и даже если что-то  и просчитываю, то происходит это скорее интуитивно. И я не зацикливаюсь на этом.

А вообще-то, считается, что шахматы развивают стратегическое мышление, которое помогает в бизнесе. Я знаю, что многие бизнесмены даже берут уроки игры. Хотя тот же Каспаров начинал заниматься бизнесом, но не преуспел. Несмотря на свои
шахматные победы.

— А как ты отдыхаешь, расслабляешься?

— Да я особо не напрягаюсь… Видимо, я не так много времени уделяю занятиям шахматами, чтобы мне надо было как-то  от них отдыхать. В свободное время много общаюсь с компьютером. Играю в стратегии.

Для меня лучший отдых — просто быть дома, спать по двенадцать часов и делать всё, что захочется. В горах здорово силы восстанавливать. В Швейцарии, например. Хотелось бы в конце лета съездить туда отдохнуть.

— А девушка у тебя есть?

— Есть. Познакомился в Москве. Она учится в другом университете и к шахматам имеет весьма косвенное отношение.

— Ян, каковы твои цели на ближайшее будущее?

— Войти в десятку сильнейших шахматистов. Научиться по-настоящему хорошо играть в шахматы.

— Кем бы ты хотел себя видеть через пять лет?

— Время покажет. Хотел бы получить достойное образование. Но для этого надо сделать паузу в шахматной карьере, а я пока к этому не готов. Совмещать же полноценное образование с серьёзной игрой у меня не получается. Повторюсь, я очень ленив. И часто предпочитаю отдых работе.

— Да ты на себя наговариваешь!

— Скорее уж недоговариваю…

Наталья ТИМЧЕНКО.
Фото Геннадия САМОХВАЛОВА и из архива Яна НЕПОМНЯЩЕГО.