Паата и Юлия Джинчарадзе: «Нас объединяет вера...»
Вряд ли предполагал воспитанник грузинского футбола Паата Джинчарадзе, что, придя в 2004 году в брянское «Динамо», он будет выступать за эту команду долгих пять сезонов. Но так распорядилась судьба, что Паата остался в Брянске. И вот уже длительное время этот грузинский футболист радует своей игрой многих динамовских поклонников. Болельщики отвечают Паате взаимностью. А еще у Джинчарадзе кроме футбола есть счастливая семья и вера в Бога, которая объединяет его и жену Юлию. О футбольной жизни, семье и многих других нюансах супруги Джинчарадзе и рассказали «Брянской ТЕМЕ».
— Паата, расскажи о своём детстве?
— Я с девяти лет в футболе. От моего дома до стадиона расстояние было метров сто. И я всё время проводил на стадионе. А родители даже и не знали, что я играю в футбол. Им стало известно о моём увлечении, когда к нам домой пришёл тренер и сказал, что меня забирают в футбольную спецшколу. Первые шаги в профессиональном футболе я начал делать под руководством Валерия Надирадзе в детской футбольной школе «Сихарули“ — радость. С семьёй Надирадзе я дружу до сих пор. Одно время с сыном моего тренера играли в одной команде. К тому же я — крестный отец внука Валерия Надирадзе.
— А кроме футбола были другие увлечения?
— Больше я ничем особо и не увлекался. Был момент, когда я устал от футбола. Когда мне исполнилось 18 лет, дало о себе знать больное колено. Надо было делать операцию. Спасибо друзьям, они нашли хорошего хирурга, который сделал мне операцию, и я продолжил играть. А когда я поступил в зооветеринарную академию, то стал выступать за студенческую команду. Занимался под руководством Гуджи Гугушвили. Этот специалист, работая со мной, сделал акцент на хорошую физическую подготовку. Я очень благодарен Гугушвили за то, что он создал из меня физически сильного игрока. А ведь многие грузинские футболисты бегать особо не любят и не отличаются достаточной физической формой. И в итоге учебу я так и не закончил.
— Куда дальше забросила судьба несостоявшегося айболита?
— Когда мне исполнился 21 год, я уехал на Кипр. Мой друг выступал за одну из кипрских команд и пригласил меня к себе. На Кипре я отыграл два сезона в высшей лиге. Играть было несложно, там чемпионат не очень сильный.
— После кипрской командировки в футбольном мире о тебе могли забыть..
— Судьба преподнесла мне подарок. После заграничной командировки я попал в кутаисское “ Торпедо», где тренерами работали великие советские футболисты Давид Кипиани и Реваз Дзодзуашвили! В жизни они были очень разными людьми. Кипиани тренировал нападающих и полузащитников, а Дзодзуашвили — защитников. Хотя в команде, на мой взгляд, должен быть только один главный тренер. Под руководством Кипиани и Дзодзуашвили кутаисское «Торпедо» играло в европейском кубке Интертото и выступало на Кубке Содружества стран СНГ. Торпедовское руководство хотело усилить игру и включило меня в заявку кутаисской команды. Мне в жизни очень повезло, что я общался с этими большими людьми и великими футболистами. Несказанно жаль, что Кипиани уже нет в живых. Он умер за рулем — остановилось сердце. Царство ему небесное.
— Что для тебя стало пиком карьеры в грузинском футболе?
— Приглашение играть в тбилисском «Динамо»! В этой команде я завоевал звание чемпиона и обладателя Кубка Грузии. Тбилисское «Динамо» — это слава и символ грузинского футбола. Его авторитет даже не обсуждается. Мне исполнилось семь лет, когда «Динамо выиграло европейский Кубок кубков. Это был великий праздник для моего народа! А кутаисской команды сейчас даже нет в высшей лиге чемпионата нашей страны. На моей родине футбол сейчас не развивается. Никто не хочет вкладывать деньги в этот вид спорта.
— А в составе кутаисского „Торпедо“, когда эта команда была на подъеме, что ты выиграл?
— Выступая за Торпедо, я завоевал золото грузинского первенства.
— В российском первенстве и чемпионатах других европейских стран выступает очень много грузин — классных мастеров кожаного мяча. Почему же грузинские клубы и ваша сборная в Европе ничего добиться не могут?
— Грузинские футболисты по отдельности очень сильны. В чемпионате Германии приличный уровень футбола показывает Кобиашвили. Братья Арвеладзе в свое время гремели на всю Европу, Каладзе в „Милане“ много лет является одним из лучших игроков…
— С таким подбором игроков можно было многого добиться!
— Дело в том, что когда мы собираемся в одну команду, то у нас ничего не получается. Такой уж у нас менталитет.
САРАТОВСКИЙ „СЧАСТЛИВЫЙ БИЛЕТ“
— И всё-таки тебе хотелось уехать и попробовать свои силы на более высоком уровне?
— Решение далось мне очень сложно. В грузинском чемпионате я завоевал авторитет, а в России, кроме узкого круга специалистов, меня никто не знал. Тем не менее мне надо было уезжать из дома. Заработки в чемпионатах России и Грузии сравнить нельзя. Мне было 27 лет, и я стал задумываться о будущем. Жизнь в футболе очень короткая, и неизвестно, что с тобой будет завтра. Меня рекомендовал один из лучших нападающих в истории советского и грузинского футбола — Владимир Гуцаев. А пригласил меня тренер саратовского „Сокола“ Корешков, когда эта команда выступала в высшей лиге чемпионата России.
— Продолжение карьеры в саратовском „Соколе“ — шаг наверх?
— В Саратов я приехал в 2001 году, когда начался второй круг чемпионата, но заиграть в „Соколе“ не смог. Дала о себе знать травма колена, полученная в юности. Мне снова пришлось лечиться. За саратовский клуб я не сыграл ни одной игры, так в запасе и просидел.
— Однако в Саратове ты вытащил счастливый билет…
— О, да! Именно в этом городе я и познакомился с своей будущей женой Юлей!
— Юлия, расскажи, пожалуйста, как вы с Паатой познакомились?
— В ночном клубе.
Паата: Мы вместе танцевали, Юля была с подругой, а я с другом. Девушки после танца пошли в бар. Я обратил внимание на Юлю. Подходить неловко. Попросил друга, чтобы он подошёл, поговорил… Друг подошёл, пообщался, а затем я присоединился к беседе. Так и познакомились.
— Юлия, какое впечатление произвел на тебя Паата?
— Весьма положительное! На второй день знакомства мы пошли в боулинг-клуб. Общались очень легко, как будто знали друг друга очень давно. Паата очень романтичный человек, красиво ухаживал за мной. Но через три дня после нашего знакомства он уехал с „Соколом“ на сборы.
Паата: На сборах я очень скучал по Юле. Начал ей звонить, появилось какое-то чувство…
Юлия: Наш роман получился телефонным. А потом моего будущего мужа позвали играть в читинский „Локомотив“. На следующий год в перерыве между сезонами он сделал мне предложение. И в ноябре 2002 года мы поженились.
Паата: Меня иногда спрашивают, почему я не женился на грузинке? Сердцу приказать нельзя. Любовь пришла ко мне неожиданно.
Юлия: Я тоже не собиралась выходить замуж за грузина. Родные были шокированы моим решением. Когда я знакомила с ними Паату, он произвел на них „неизгладимое“ впечатление: прилетел из Читы с синяками под глазами и сломанным носом…
Паата: В юности я много раз ломал нос, но не обращал на это внимание. А тут такая ситуация, что надо лететь в Саратов знакомиться с родными будущей жены, а я в игре получаю травму. В тот день, когда я прилетел в Саратов, у Юлиной мамы был день рождения, и она встречала будущего зятя, вид которого внушал „самые положительные эмоции“.
ДОЛГАЯ ДОРОГА В БУТСАХ…
— Паата, сколько лет ты играл в Чите?
— Я два сезона выступал за местный «Локомотив». Читинцы на протяжении длительного времени очень стабильно выступали в первом дивизионе российского футбола.
— Говорят, что иногородним командам приходится в Забайкалье нелегко?
— Футболистам, прилетающим в Читу на игры, адаптироваться очень сложно. Люди не успевают отдохнуть. Зная о нюансах акклиматизации, наша команда и начинала встречу, специально играя от обороны, — экономила силы. А соперник атаковал и к концу встречи выматывался. Мы в свою очередь увеличивали скорость и забивали победные голы.
— Когда в Чите поле замерзает, как же можно играть на льду?
— В Забайкалье первый раз в жизни мне пришлось играть на таком поле. Чтобы не скользить, футболисты «Локомотива» в шипы закручивали шурупы с отрезанными головками. Как-то я спросил: «Что вы делаете, ведь судья увидит и запретит нам играть в таких бутсах…». «Не переживай, — говорили мне,— судья ничего не увидит…». Я же в мёрзлую погоду надевал специальные шиповки.
— На какой позиции ты играл в «Локомотиве»?
— Сначала меня поставили в нападение, а позже перевели на позицию правого полузащитника.
— Ты можешь выступать на всех позициях?!
— Да уж! Когда приехал в Брянск, то на каком месте я только не играл! Даже однажды я сказал тренерам, чтобы меня поставили в ворота. За свою карьеру я ведь только не был вратарём! Вот в нападении я играть уже не могу, годы уходят… Софербий Ешугов, когда тренировал брянское «Динамо», определил мне место в центре полузащиты, чтобы я разрушал атаки соперника и не бегал вперед и назад, попусту тратя свои силы.
— Дальше в твоей карьере был Нижнекамск. Там не сложилось?
— Когда в забайкальской команде начались финансовые проблемы, я принял решение уйти. Но в Нижнекамске ситуация оказалась ещё хуже. В начале 2005 года во время сборов в Турции с нижнекамским «Нефтехимиком» ко мне подошел Александр Петрович Заложных и предложил перейти в брянское «Динамо». Я же решил ехать в Казахстан. Казахи хотели, чтобы я сменил гражданство, но на такой шаг я не пошёл. Связался с Заложных и принял предложение выступать за брянскую команду.
— Юлия, как ты воспринимаешь все эти перелеты, переезды, сложности с жильём?
— Жён футболистов можно сравнить с жёнами декабристов. Мы ездим за мужьями туда, где им приходится играть, и переносим все трудности вместе. Пятый год мы с мужем живём в Брянске на съёмной квартире. Дети ходят садик. Сложность же в том, что каждый раз необходимо искать новых друзей и налаживать новые отношения. Но я уже к Брянску привыкла. А на футбол хожу редко, приходится детьми заниматься…
МАМИКО
— Джинчарадзе — жёсткий игрок, а каков он в жизни?
Юлия: Игра требует полной самоотдачи, мне это понятно. А по натуре Паата очень добрый.
— Но один раз вратарю команды соперника головой врезал…
— Случай забавный получился. Это в Чите произошло. Фамилию того вратаря я уже и не помню. Известный голкипер, в возрасте. Друзья-грузины научили его материться по-нашему. Команда, которая с нами играла, решала задачу выхода в премьер-лигу. Для них это была принципиальная игра. А мы упёрлись и не хотели сдаваться. Когда наша команда собиралась подавать угловой, вратарь соперника подходит ко мне и произносит: «Эй, грузин, успокойся сам и успокой команду. „Отдайте “ нам игру…». Я ему ничего не ответил, думаю, пусть что хочет, то и говорит. И если бы этот голкипер после нашего разговора обругал бы нецензурно меня на русском языке, то я ему бы и слова не сказал. Но он начал меня ругать на грузинском. Нервы сдали, и в одном из игровых эпизодов я «немного задел его головой». Судья встречи не видел этот эпизод. А тренер гостей, бывший брянский игрок Валерий Петраков посмотрел видеозапись и сказал об этом инциденте главному судье матча. Моё «преступление» раскрылось, и я получил дисквалификацию на пять матчей. После игры вратарь гостей передо мной извинился, и мы расстались друзьями.
— После того случая Паата больше никого не ударил. А вот против него в ходе матча, очень часто играют грубо. Несколько раз разбивали голову во время столкновений.
— Юлия, трудно, наверное, выдержать, когда муж приходит домой как с поля боя?
— Когда он возвращается домой весь перебинтованный, на голове кровь, мне тяжело на это смотреть. Все его победы, поражения, травмы я проношу через своё сердце. Ведь Паата у меня один!
— Давайте поговорим о вашей семье…
Юлия: Любовь, понимание и доверие — три главных составляющих любой семьи. Если
— Ты Паате доверяешь?
— Мой муж — человек, которому можно доверять.
Паата: Мы никогда друг друга не предадим…
Юлия: И хотим, чтобы в нашей семье родился третий ребенок.
— Паата, а ты как думаешь, какой должна быть семья?
— Юля уже всё сказала. Моя работа — играть в футбол. Для семьи я и работаю. И очень хочу, чтобы мои дети, когда вырастут, сказали, что их отец не просто гулял и отдыхал, а
— У вас двое детей — Илья и Анна. Что вы можете о них сказать?
Паата: Я всё за них отдам. Больше я о детях ничего сказать не могу.
Юлия: Дети — это главное, что у нас есть. Мы для них живем. Наша семья всегда должна быть вместе. Когда Илье исполнилось два месяца, я поехала в Нижнекамск. В Брянске Илье исполнился год, а я была беременна Анной. Родственников у нас нигде не было, мы сами справлялись со своими трудностями.
— Вы люди с разным менталитетом, что вас объединяет?
Паата: Менталитет у нас разный, но мы православные люди и придерживаемся одного вероисповедания. Нас объединяет вера. Юля хочет быть ближе к Богу — соблюдает пост. И я хочу быть ближе к Богу. Веру мне привила мама. Об отце хочу сказать, что он очень сильная личность. Всё мужское, что во мне есть, это от него. Я думаю, что не только я, но и другие ценят и любят своих родителей. Трагедия с моим отцом на меня очень сильно повлияла. Он был на волоске от смерти: перенёс пять операций на сердце, желудке и ему ампутировали ногу. Но, слава Богу, отец выжил.
О своей вере я еще много могу сказать. У меня в жизни случались трудности. И я мог по жизни пойти другим путём, не стать футболистом. Дорогу мне указал Бог. И что сейчас происходит в моей жизни, всё мне дал Господь! Я всегда буду благодарить его и всегда буду молиться.
— В твоей семье, Юлия, родители верующие?
— Веру в Бога я взяла от Пааты. Когда у меня получается, я хожу в церковь и причащаю детей.
— Один из ведущих игроков брянского «Динамо» достаточно хорошо зарабатывает?
— Мне необходимы деньги не только для своей семьи. Я стараюсь помогать своим родственникам. Нужно зарабатывать для того, чтобы тратить на содержание семьи, детей и родных. Работая в России, я не кладу деньги в карман и не сижу, получая удовольствие от своего хорошего материального положения. Если я вижу, что у кого-то возникли проблемы, то стараюсь помочь. Некоторые люди пользуются моей открытостью, но я по этому поводу сильно не переживаю.
— Паата, скажи, что же всё-таки происходит во взаимоотношениях между Грузией и Россией?
— Мне всё это не нравится. Конечно же, война сыграла негативную роль в отношениях между нашими народами. Но влиянию в основном поддалась 14–15-летняя грузинская молодёжь, которая никогда не общалась с русскими людьми. А взрослые грузины хорошо понимают, что с русскими надо дружить. И я верю, что между нашими народами отношения ещё наладятся. По-другому и быть не может.
Юля — русская, получила второе гражданство — грузинское. Я — грузин, получил российское подданство. Когда вернусь в Грузию, так же, как и моя жена, приобрету двойное гражданство. Своим поступком мы хотим сказать: между грузинами и русскими родственные отношения. Простые люди в Грузии относятся к русским хорошо. Когда мы в Грузии играли свадьбу, Юля приехала одна. Её родители не успели оформить паспорта. Двести грузин пришли к нам на свадьбу. Каждый из гостей подходил к Юле и желал ей любви и счастья на грузинском языке. Она не понимала, что ей говорят, и была в шоке (смеётся). Я научил свою жену произносить по грузински: «Спасибо». И она так всем во время застолья отвечала. Юля потом села за книги и выучила грузинский язык, теперь может читать и писать.
— Юлия, у вас с Паатой было две свадьбы — русская и грузинская?
— Официальная регистрация проходила у нас в Саратове, а венчались мы в Тбилиси.
— Паата постоянно в разъездах, домашние хлопоты лежат, Юлия, на твоих плечах. А когда муж бывает дома, он тебе помогает?
Юлия: Конечно, помогает! В электрике разбирается, может проводку отремонтировать…
Паата: У меня отец был электриком и научил этому делу. А вообще дома я ответственный за работу пылесоса. Этот агрегат закреплён за мной.
— А дети по отцу скучают?
Юлия: По-грузински отец — это «мама». Наши дети называют Паату «мамико» — папочка.
Александр ШИШКИН.
Фото Геннадия САМОХВАЛОВА.
5068
Добавить комментарий