История о том, как заводской дьякон попал в большую литературу

В спецвыпуске журнала «Брянская ТЕМА», посвящённом Дню города, мы опубликовали статью Дениса Титкина «Бежица времён Тенишевой по фотографиям Карла Фишера», которая вызвала большой интерес наших читателей. Сегодня мы хотим познакомить вас с одним историко-литературным исследованием Дениса, которое завершилось настоящим открытием.

Речь пойдет о рассказе известного русского писателя Леонида Андреева «Жили-были», с популярности которого начался писательский успех автора. Мой особый интерес к этому рассказу был вызван следующим событием. Однажды я обнаружил один любопытный текст, в котором упоминался некий безымянный «дьякон заводской церкви с рельсопрокатного завода в Бежицах». Этот документ представлял собой литературный комментарий составителя Вадима Чумакова к рассказу «Жили-были», напечатанный в первом томе собрания сочинений Леонида Андреева. Более того, текст комментария содержал следующий ряд подробностей: «Рассказ написан в клинике профессора Московского университета М.П. Черинова, где Андреев лечился от неврастении с 25 января по 22 марта 1901 г. Сохранилась фотография, на которой Андреев изображен сидящим за столом с группой больных. На первом плане дьякон заводской церкви с рельсопрокатного завода в Бежицах, послуживший Андрееву прототипом для дьякона Филиппа Сперанского в рассказе».
Данный текст оказался более чем просто интересен. Во-первых, в нём содержалась информация о каком-то члене причта бежицкого (ныне брянского) храма, что уже само по себе любопытно. Во-вторых, оказалось, что имеется фотография, на которой он запечатлён, и в-третьих, раз уж имя реального диакона, послужившего прототипом для рассказа, история не сохранила, то можно было попытаться его установить.

СО СТРАНИЦ РАССКАЗА В ЖИЗНЬ…
Первым шагом к решению поставленных вопросов стало ознакомление с самим произведением. Краткий его сюжет таков. Богатый и одинокий купец Лаврентий Петрович Кашеверов приезжает из Саратова лечиться в Москву в университетскую клинику. Оказывается, что он страдает от неизлечимой болезни. Леонид Андреев описывает Лаврентия Петровича как молчаливого и неприветливого человека. В рассказе говорится, что дома «один его суровый взгляд заставлял судорожно метаться десятки людей». Вместе с ним в одной палате лежат пациенты клиники, некоторые из них такие же, как и он, смертельно больные. В рассказе в противоположность купцу выведен другой персонаж — диакон Филипп Сперанский. Худощавый жизнерадостный человек 50 лет. Приехал он из Тамбовской губернии и поступил в клинику на день раньше Лаврентия Петровича. Личность дьякона представлена в рассказе в светлых тонах, он необычайно разговорчив, вежлив и наивен. Он то несказанно радуется солнечному лучику, проникшему в окно палаты, то по-настоящему искренне плачет о стремительно уходящей жизни.
И купец, и дьякон неизлечимо больны, и повествование рассказа стремительно несёт их к одинаковому неотвратимому финалу. Но отношение к смерти у них различно: у Лаврентия Петровича — это страшная, пугающая смерть без Бога, а у отца дьякона — трепетная и исполненная надежды на Вечную Жизнь. Правда, писатель так и не открывает нам всей финальной картины, давая читателю возможность самому предположить развязку.
Прежде чем перейти к самому расследованию личности дьякона, стоит сказать ещё несколько слов о православных храмах Бежицы. В рабочем поселке при Брянском рельсопрокатном заводе (так вначале называлась Бежица) существовало два храма. Первый из них, деревянный одноэтажный храм в честь первоверховных апостолов Петра и Павла, был возведён в 1882 году на территории завода. Впоследствии, в связи со стремительным ростом промышленного производства, было решено перенести его поближе к железнодорожной станции, что и было сделано зимой 1895 года. Там, на этом месте, храм и простоял до 1962 года. Ещё многие жители нашего города помнят его — небольшой, скромный, с голубыми куполами. Стоял он напротив современного главного входа на Бежицкий рынок.
Второй храм в честь Преображения Господня был возведен в 1884 году напротив главной конторы завода. Место, где прежде располагалась главная контора, теперь занимают «7-е проходные» и платформа «Красный Профинтерн». А место храма застроено гаражами.
Двухэтажный храм был обширным по площади и имел три престола. В те времена инженерная мысль русских промышленников шла далеко вперед, заметно опережая своё время: Преображенский храм, снаружи и внутри обшитый толстой дубовой вагонкой, был возведен из железных рельсов! Кроме того, он сам и прилегающая территория освещались электричеством, и в нем было устроено новое по тем временам паровое отопление. Преображенский храм был богато украшен внутри. С приходом богоборческой власти рабочим Бежицы удавалось отстаивать свой храм вплоть до декабря 1929 года, когда он был закрыт при помощи военных и милиции. После чего в нем устроили цирк, а в середине 1930-х разобрали «на металл». В 2006 году храм Преображения Господня был возрождён.
С начала постройки храмов в народе церковь Петра и Павла стали называть «Малой», а в честь Преображения Господня — «Большой». Оба эти храма были неразрывно связаны между собой. Причт у них был общий, сначала одно-, затем дву-, а позже четырёхштатный. Священник и псаломщик служили по парам: неделю в одном храме, затем в другом. Да и прихожане были одни и те же. В газетах и журналах того времени оба храма даже упоминались вместе как «церкви Брянского завода». Здесь, по-видимому, и служил искомый нами отец диакон.

ПО СЛЕДАМ ФОТОГРАФИИ
Поскольку ни в одной из доступных книг о Леониде Андрееве и сборниках его произведений мне не удалось найти указаний на какие-либо подробности о создании рассказа «Жили-были», то следующим шагом стало обращение в «Дом-музей Леонида Андреева» в Орле.
Деревянный дом семьи Андреевых на 2-й Пушкарной улице, где нынче располагается музей, сохранился до наших дней. В этом доме прошли детские и юношеские годы будущего писателя. В интерьерах музея восстановлена картина жизни и быта людей конца XIX века. Здесь ведется также и научная работа по изучению творческого наследия Леонида Андреева.
На мой запрос из музея пришёл ответ, в котором говорилось, что основные сведения об истории рассказа «Жили-были» мы можем почерпнуть из книги известного литературоведа Николая Фатова, изданной в Москве в 1924 году «Молодые годы Л. Андреева. По неизданным письмам, воспоминаниям и документам». Ввиду редкости названного издания сотрудниками музея к письму были любезно приложены копии необходимых страниц, а также копии из книги В.В. Брусянина «Леонид Андреев. Жизнь и творчество» (М., 1912 г.).
Из воспоминаний С.Д. Пановой (двоюродной сестры Л. Андреева), приведённых в книге Н.Н. Фатова: «Относительно других ранних его рассказов хорошо знаю происхождение „Жили-были“. Леонид по окончании университета лежал в клинике, лечился от неврастении. Дьякон, выведенный в рассказе, мне известен. Это дьякон из заводской церкви с рельсопрокатного завода в Бежицах. Не особенно давно он был жив» (записано 1 марта 1922 года).
Из книги Н.Н. Фатова: «Характер дьякона вполне соответствует действительности. Однако в рассказе дьякон, по-видимому, должен умереть, реальный же дьякон благополучно выздоровел и жил после этого довольно долго. Любопытно, что он читал рассказ Андреева, причём остался им крайне недоволен, особенно тем, что, по его мнению, оказался выведенным в смешном виде, и очень сердился на автора». Впрочем, у самого Леонида Андреева отношение к реальному дьякону тоже было неоднозначным, то писатель ему явно симпатизирует, то, наоборот, недолюбливает.
Таким образом, ответ на первый стоявший перед нами вопрос, был получен. Пришла пора переходить ко второму — к поиску фотографии. Из книги всё того же Фатова стало известно, что сохранился довольно интересный фотографический материал — семь любительских фотографий, на обороте которых Л. Андреевым написано письмо. Карточки пронумерованы так, что получается единый текст.
Далее Фатовым приведено подробное описание всех фотографий с приведением далее текста на их обороте. Все они сделаны в клинике. Причём одна из этих карточек под номером 5 воспроизведена здесь же, в книге. На ней изображены пациенты клиники, находящиеся за обеденным столом, с левой стороны которого виден диакон, сидящий рядом с Леонидом Андреевым. Правда, качество печати фотографии в книге вполне соответствует уровню печати 20-х годов прошло века, что делает снимок почти непригодным к детальному изучению.
Кроме того, среди описания других фотокарточек есть следующее: «Четвертая карточка — размером 9×12 см., горизонтальная, не наклеенная на картон. На ней снята группа из четырёх человек: слева на стуле сидит дьякон в больничном халате, рядом, правее, в середине снимка в кресле — доктор, также в больничном белом халате, правее доктора, рядом с ним, на полу, по-восточному сидит какой-то студент в студенческом мундире, положив правую руку на ручку кресла. За ним стоит Л. Н-ч, положивший правую руку на кресло доктора, левой же упершись себе в пояс».
На мой повторный запрос в Дом-музей Леонида Андреева был получен ответ, что ни названых снимков, ни копий с них в музее нет. Однако мне посоветовали обратиться в Москву в Институт мировой литературы имени М. Горького, на кафедру русской литературы конца XIX — начала XX веков, в частности, к кандидату филологических наук Козьменко Михаилу Васильевичу, крупному специалисту по творческому наследию Л. Андреева.
Михаил Васильевич с радостью откликнулся и указал мне на Институт русской литературы Академии наук (Пушкинский Дом), находящийся в СанктПетербурге, где в рукописном отделе могут храниться нужные фотографии. Помочь в моих поисках согласилась и внучка последнего настоятеля старого Преображенского храма Стрекопытова Наталья Игоревна, которая ныне живёт в Санкт-Петербурге. Вот как она сама рассказала о поисках в своём письме.
«Я поехала в Пушкинский Дом. Молила Господа о помощи в этом деле. Он услышал меня и указал правильный путь. Сначала я пошла в рукописный отдел института и рассказала о цели своего визита. Служащие отдела выслушали меня внимательно. Они оказались доброжелательными людьми — настоящими старыми петербурженками, и разрешили мне ознакомиться с описью материалов. В виде исключения без нужного разрешения… Мне дали опись, но в ней не было нужной фотографии. Из рукописного отдела меня отправили в фонд хранения фотоматериалов…. Хранитель фонда фотоматериалов Валентина Сергеевна Логинова прониклась к моему рассказу и предложила самой посмотреть каталог. Я стала смотреть очень внимательно и нашла карточку хранения…. Через несколько минут она приносит фото и говорит: „Вот ваш дьякон! По облику это он!“ Она протягивает мне дубликат и говорит, что делала копии с этой фотографии и у неё есть лишние. Я была в шоке от радости. Первые слова благодарности Господу, потом ей…»

ПРОТОТИП ФИЛИПП
Оставался последний, самый, пожалуй, интригующий момент — установить имя отца дьякона. Для этого я обратился к архивным источникам (церковной документации, хранящейся в Государственном архиве Брянской области (ГАБО). Следовало выяснить, кто из членов причта бежицких храмов отсутствовал в 1901 году (время нахождения писателя в клинике).
В результате тщательных поисков удалось установить, что в 1901 году из всех служащих членов церковного причта, которые оставляли свои подписи в книгах исполненных треб (книги брачных обысков) и богослужебных журналах, среди прочих отсутствует подпись лишь одного человека, и не кого-то, а именно диакона. Более того, имена литературного персонажа и настоящего диакона совпали. В рассказе имя главного героя — Филипп Сперанский, а в жизни настоящее имя отца диакона — Филипп Тихомиров.
Теперь, при достаточном багаже информации, я обратился за уточнением данных об отце Филиппе Тихомирове к архиву современного храма Преображения Господня, где уже несколько лет ведется работа по восстановлению истории православной Бежицы. Из полученных оттуда материалов нам стало известно следующее.
В храме Преображения Господня отец дьякон, тогда еще только псаломщик, служил с 1895 года. 6 мая 1899 года он был рукоположен во диакона, правда, с оставлением на псаломнической должности. Это событие даже нашло свое отражение и на страницах рассказа: «Он очень гордился своим дьяконским саном, который получил только три года тому назад, а раньше был псаломщиком».
23 мая 1903 года диакон Филипп Тихомиров «определен на диаконское место к церкви села Вщиж» (журнал «Орловские Епархиальные Ведомости» (ОЕВ), 1903 г., стр.252)
«11 мая 1913 года умер диакон с. Вщиж Брянского уезда Филипп Тихомиров» (ОЕВ, 1913, стр. 203). Получалось, что реальный диакон действительно «благополучно выздоровел и жил после этого довольно долго». И если верить строкам рассказа, что в 1901 году отцу диакону действительно был 50 лет, то он прожил 62 года.
Сомнений больше не оставалось. Человеком, послужившим прототипом для диакона Филиппа Сперанского в известном рассказе Леонида Андреева «Жилибыли» стал диакон храма Преображения Господня при Брянском рельсопрокатном заводе в селе Бежица Орловской губернии Филипп Тихомиров.

Денис ТИТКИН.
Фото предоставлены автором.