Русский фолк ищет себе пару

«Парадуш» (с ударением на второй слог) означает «по-бразильски». «Парадуш» — украинский музыкальный коллектив, который выходит за рамки традиционного джаза и, по счастью, не пересекает замкнутую кривую популярной музыки. Пара душ, создавших «Парадуш», — певица Марина Чабанова и перкуссионист Анатолий Шмаргун, гости фестиваля Le Jazz и VIII Международного фестиваля «Джаз не только музыка и не только джаз».

Группа «Парадуш» также гастролировала по России в рамках Le Jazz и также нашла пристанище в Брянске на концерте в рамках нашего джазового фестиваля. Этот коллектив играет весьма интересную музыку, причем несколько иную по настроению, чем рьяные экстравертные переливы Гальяно. Это более меланхоличный, умиротворяющий, обволакивающий пространство, интровертный бразильский lounge.
«Парадуш» — коллектив с названием, содержащим в себе игру слов, — заслуживает внимания хотя бы потому, чтобы заметить и уловить тенденции развития современной музыки на территории бывшего Союза. В отеле «Ньютон» пресс-конференция с Ришаром Гальяно продолжилась обстоятельным допросом участников «Парадуша». На вопросы журналистов отвечал за всех Анатолий Шмаргун:
 — Пожалуй, одна из немногих вещей, которые знают о группе, — у нас есть альбом на музыку Макаревича. Это наш дебютный диск, который называется «На одной прямой». Он вышел на лейбле продюсера Анатолия Кутикова Sintez Records. Мы существуем пять лет. Группу образовали я и Марина, поэтому группа и называется «Пара душ», или «Парадуш», если придать ей немного португальской фонетики. Так же, как отметил до нас мсье Гальяно, мы не революционеры в области джаза. Мы, насколько нам это удалось, смешали музыку «Машины времени» с бразильскими интонациями…
— И оказалось, что «Машину времени» даже можно слушать…
— (Смеётся). Примерно то же самое сказала жена нашего продюсера Анатолия Кутикова: «Ребята, оказывается, у вас неплохая музыка!».
— Вы были с гастролями в Бразилии?
— К сожалению, в Бразилии не были. Но не прочь. Лично мне нравятся бразильские ритмы. Они создают те вибрации, которые заряжают энергией. Очень приятно, что бразильская музыка в своем фолковом виде эволюционировала до состояния world music. У бразильцев, у кубинцев это получилось. К сожалению, славянская культура до сих пор находится в состоянии фолк.
— У Гальяно спросили: «Каких вы знаете русских музыкантов?» Он назвал только классиков. Железный занавес давно снят. Как вы думаете, почему наша музыка до сих пор не распространилась по миру? Почему наших современных музыкантов не знают?
— Да, это очень странно. Вопрос сложный, и мы постоянно к нему возвращаемся. Я думаю, когда мы в этом разберёмся, нас начнут знать… (Улыбается). Что мешает нам в жизни? Всё то же: дураки и дороги. Прич ём у наших музыкантов достаточно опыта, мы ездили по разным странам. И уровень подготовки — не хуже, а в некоторых случаях даже лучше, чем на Западе. Но вот почему-то всё это не срабатывает.
История нашей группы, например, такова. Лет пять назад, когда мы собрались записывать первый диск, мы считали себя джазовыми музыкантами и вначале хотели пойти на стандартный, достаточно распростран ённый у джазовых музыкантов ход: записать классический джаз в какой-то своей версии. Но произошёл один разговор, и я очень чётко это помню: «А почему мы должны брать за основу американские джазовые стандарты? Неужели на территории нашей страны — я вырос в Советском Союзе, и для меня он до сих пор, так или иначе, существует, я не делю Украину и Россию — не было композиторов, музыки, которые не менее достойны того, чтобы дать ей второе дыхание?»
Задавшись этим вопросом, мы стали искать «свои корни», и выбор пал на творчество Макаревича. Джаз — более широкое понятие, нежели просто направление в музыке. Так появляется этноджаз. И нам не надо копировать американских джазменов, которые скажут: «Вот молодец!» Мы станем интересны, только когда будем самобытны, когда найдём свой путь, свой подход.
— Следуя вашей логике: если то, что играет Гальяно, — смешение французской и итальянской музыки, а джаз и блюз — это смешение американской и африканской музыки… Может быть, Россия ещё не нашла свою «пару» — с чем нужно «смешивать»?
— Именно это я и хотел сказать. Да оно на самом деле так и есть! Когда стала популярной (мировой) та же бразильская музыка? Когда она смешалась с американской джазовой музыкой… И меня всегда удивляло: едешь по Украине или России, видишь какие-то полуразрушенные деревни. И представляешь себе конец XIX века. Думаешь о том, что именно эта земля родила таких великих композиторов, как Чайковский, Рахманинов… Каков контраст! Я понимаю это так: семя, чтобы прорасти, сначала падает в землю, гниёт, а уж потом из него возникает прекрасный цветок…
— Значит, сейчас, вы считаете, у нас стадия гниения, так?
— (Смеётся). Не так категорично. По крайней мере, строительство идёт. Но вот что меня смущает: идёт оно всё равно по какому-то   западному образцу. По типу фастфуд-гипсокартон.
— Может ли джазовый музыкант найти себе применение в России?
— У нас существует ярлык элитарности, несправедливо приклеенный к джазовой музыке. Я учился в Голландии, и там нет такого отношения к джазу, как к какой-то «отдельной музыке», стоящей в стороне от рока, фолка или классики. А у нас до сих пор некоторые музыканты говорят (и это даже немного раздражает): «Что вы, джаз — это такая музыка, которую нужно знать, понимать…»
Поэтому, к сожалению, джазовому музыканту приходится находить себе применение «на стороне»: эстрада, рестораны, запись музыки для попсовых звезд, работа сессионного музыканта. Это типичная карьера джазиста. А вот в свободное от «работы» время люди выезжают на джазовые фестивали, пишут музыку… И при этом многие из них остаются профессионалами, исполнителями высокого уровня.
— Удалось ли вам вырваться из этого порочного круга?
— По счастью, думаю, что да. Хотя ещё год назад я не мог такого о себе сказать. Нам удалось вырваться, когда пришло понимание: чтобы быть артистом, необходимо устранить все эти мешающие вещи естественным путем. Но ни в коем случае не «революционным», а постепенно. Мы — за эволюцию. Чтобы найти свой путь в творчестве, нужно много работать, думать, выстраивать стратегию. Тогда это будет не минутный всплеск, а новая волна…

А. БЕМОЛЬ.
Фото автора и Алексея ВОЛКОВА.