Недавно брянский богатырь Виталий Минаков в очередной раз оказался в шкуре тигра. Впервые с таким роскошным трофеем (пусть даже плюшевым!) он позировал для обложки журнала «Брянская ТЕМА» в канун нового, 2010, года. Удивительное совпадение: ровно через два года чемпион мира по самбо вновь предстаёт перед нашими читателями в образе рыцаря в тигровой шкуре. В конце января на «Первом канале» финишировал проект «Специальное задание», в котором Виталий великолепно показал себя в роли командира подразделения «Тигр». Подробности в эксклюзивном интервью «Брянской ТЕМЕ».

— Виталий, расскажи, как ты оказался на съёмках «Специального задания»?

— Сначала мне позвонили из федерации самбо и сказали, что меня хотят видеть среди участников телевизионного проекта. Затем позвонили сами сотрудники «Первого канала» и более детально рассказали о «Специальном задании». Гонораров не предлагали. Использовать проект для самопиара я не предполагал. Но меня заинтересовали мероприятия, участие в которых обещали телевизионщики. Предложение было весьма заманчивым: прыжки с парашютом, полёты на истребителе, погружение под воду на танке Т-90, да и из различных видов оружия пострелять тоже хотелось… Сам я увлекаюсь охотой, и такие мужские развлечения мне как раз по душе. Вот, не раздумывая, и согласился.

— А командиром подразделения «тигров» также легко решился стать?

— Командиров выбирали после высадки участников с вертолётов. Для того чтобы возглавить подразделение, нужно было быстрее всех пробежать определ ённое расстояние от места высадки до места сбора команд. Об этом нас предупредили заранее. Наверное, поэтому никто не стремился бежать вперёд. Я прибыл первым, хотя бежать медленнее было уже просто невозможно!

В первые дни пришлось пожалеть о неожиданно свалившихся на меня командирских обязанностях. Ведь именно мне было поручено распределять наряды на уборку казармы, прилегающей территории, на дежурство в столовой и тому подобное.

— Почему же тогда, командир, ты ящик с питанием бросил?

— Мы неправильно распределили силы в этом марш-броске. Изначально договорились по двое тащить ящик с питанием. Первыми были мы с Камилом Гаджиевым — чемпионом мира по джиу-джитсу. Мы пробежали своё расстояние и бросили груз. Остальные участники вовремя подхватили его, но физически не справились со своей задачей. В результате ящик с провизией был брошен на полпути. Это теперь я понимаю, что правильнее было бы бежать всем вместе и по очереди сменять друг друга. Но, что сделано, то сделано.

— По какому принципу набирал себе команду, которая, к слову, изначально получилась сильнее команды соперников?

— Я практически не знал никого на проекте, за исключением спортсменов Бату Хасикова и Камила Гаджиева. Поэтому и команду выбирал по принципу: кто покрепче да посильнее. Андрей Бурковский, бывший кэвээнщик, актёр из скетч-шоу «Даёшь молодёжь!», наоборот, знал практически всех. Поэтому и отбирал он в первую очередь своих товарищей-телевизионщиков. Нас так и прозвали впоследствии «спортрота» и «барсики».

— Но одну девушку себе в команду ты всё-таки взял…

— Телеведущая Виктория Боня сама рвалась в нашу «спортроту». Всем своим видом показывала: «Возьмите меня!» Да, с девчонками в казарме интересно жить. Жаль только, что Боня в первые же дни покинула проект из-за каких-то своих телевизионных мероприятий.

— И часто такие вынужденные «выпадения» случались у участников проекта?

— Одни случайно вылетали, другим на самом деле нужно было уезжать. Но точно могу заверить: изначально немногим хотелось пробыть на проекте до конца. Особенно в свете событий первых дней на съёмочной площадке «Специального задания», когда нас, честно признаюсь, и наказывали, и унижали. Поэтому уже на второй день всем хотелось покинуть проект.

«На проекте я похудел на 7 килограммов»

— Говорят, что создатели проекта пытались полностью воссоздать все условия прохождения военной службы и, насколько это возможно, подготовить из вас настоящих бойцов элитного подразделения. Как это было? Какие трудности приходилось преодолевать?

— На съёмках «Специального задания» не было декораций. Всё, что вы видели на экране, — это настоящая воинская часть, а командовали нами действующие офицеры Российской армии. Для нас были созданы настоящие армейские условия, и все три недели, в течение которых снимался проект, мы находились под постоянным контролем. Даже если выезжали в «поля», рядом с нами постоянно находился офицер. Отношения были достаточно серьёзные, послаблений никому не давали.

Помню, как в первый день нас построили, и я пограждански улыбнулся в ответ на одну из реплик офицера. «Что это за ухмылки?» — строго проговорил военный начальник и заставил меня отжиматься. И, поверьте, это не так уж и просто — выйти при всех из строя и молча принять наказание за такую несущественную провинность.

Всего за три недели нам перевернули мозги на 180 градусов. Выхода было всего два: либо принять ситуацию, какая она есть, либо покинуть проект. Кстати, поначалу первый вариант меня вполне устраивал…

— Связь с родными разрешали поддерживать?

— В первый же день у нас отобрали все личные вещи. Мне разрешили оставить только медицинский пластырь, которым я заклеивал травмированную на сборах руку. Телефон тоже отобрали. Правда, один раз офицер дал мне телефон, чтобы я позвонил жене Наталье.

— А кормили как будущую армейскую элиту?

— Первые дни ужасно! Мы даже сухой гречке были рады… Солдаты-срочники из нашей дивизии говорили, что нас кормят намного хуже, чем их. Зато когда нас поставили на полное армейское довольствие, еда даже оставалась.

Проблема была вовсе не в питании, а в методах его приёма. По армейскому уставу на завтрак и ужин полагается двадцать минут, на обед — тридцать. Построение на обед начиналось ровно за двадцать минут до конца приёма пищи. Всё бы хорошо, но за каждую улыбку, за каждое сказанное слово приходилось отжиматься или идти на пробежку. В итоге времени на корм ёжку оставалось катастрофически мало. В первые дни не более трёх-пяти минут. Только сядешь за стол, ложку в руку возьмёшь, и всё: «Приём пищи окончен!»

Я даже похудел на семь килограммов за эти три армейские недели! Ну и режим, конечно же, сказался. В течение дня солдату нельзя ни лечь, ни сесть. Свободного времени от подъёма до отбоя — максимум пять минут. Солдат должен быть всё время занят. Например, за территорией следить. Мы следили. И телевизионщики тоже «следили»: окурки разбрасывали, бутылки битые. Это потом мы догадались наряд оставлять. А в первую неделю было очень много проблем. Много шишек пришлось набить.

— Офицеры держали дистанцию на протяжении всего проекта?

— С нашим офицером сложились хорошие отношения уже на четвёртый день проекта. Когда мы выезжали на специальные задания и с нас снимали микрофоны, даже пообщаться нормально удавалось. Он сам эту дистанцию убрал, потому что мы добросовестно выполняли все его требования. Как-то признался: «Не ожидал, что вы так быстро вольётесь в армейскую жизнь». А что оставалось делать? Все мы люди взрослые, состоявшиеся, и никому не хотелось терпеть унижения перед камерой. У «барсиков» была другая ситуация: им достался молодой офицер, которого никто не воспринимал всерьёз. Отсюда и постоянные проблемы.

Жить по уставу очень сложно. Чтобы выучить все команды и научиться правильно на них реагировать, требуется определённое время.

Первый боевой прыжок «тигра»

— Виталий, а теперь расскажи о том, ради чего ты поехал на съёмки «Специального задания». Успел испытать настоящий драйв?

— Да. Я впервые прыгнул с парашютом! Первоначально планировалось совершить два тренировочных прыжка, а затем — боевой. Но наши военные начальники почему-то решили избавить нас от тренировочного десантирования.

Прыгали с вертолёта. Высота восемьсот метров. Накануне вечером я лежал после отбоя в кровати и прорабатывал в голове всю эту ситуацию: как к краю подойду, как прыгну, как приземлюсь. Страшновато… Зато когда оказался в вертолёте, от страха и следа не осталось. Мне, как командиру отделения, нужно было сперва сбросить оружие, а во время прыжка смотреть, куда упадёт груз и куда приземлятся члены моей команды. Некогда было бояться! Я даже глаза не закрывал, когда прыгал.

Каскадёры, чтобы жизнь лёгкой не казалась, постоянно готовили для нас подвохи. В том числе и груз могли спрятать. Вот об этом я и думал, а не о прыжке.

— Все «тигры» оказались такими же бесстрашными? Все прыгнули?

— Из тех, кто приехал на аэродром, да. Остальных просто выгнали из проекта… Вечером накануне прыжка у некоторых участников была настоящая паника. Нам даже удалось немного пошутить над юмористом Денисом Косяковым. Он говорил, что для него легче покинуть проект, чем прыгнуть с парашюта. Боялся панически! Мы в ответ прикалывались, мол, командиры сказали, что все должны прыгнуть. И он, взрослый человек, прятался с головой под одеяло и кричал: «Отстаньте, не буду я прыгать!»

Перед боевым прыжком мы проходили двенадцатичасовой обучающий курс. Лично для меня это было намного сложнее самого прыжка.

— Хочешь повторить «боевой» подвиг?

— Конечно! Я ведь не успел в полной мере насладиться прыжком, всё произошло очень быстро. К тому же меня занесло в болото, пришлось выбираться. Некоторых вообще на деревья занесло…

— А вообще травмировались часто на «Специальном задании»?

— Да, но это зачастую не показывали в эфире. Актриса Алиса Богарт была покалечена во время первого испытания. Кто-то из нашего отделения случайно выстрелил в неё холостым патроном, и осколки повредили Алисе лицо. К счастью, всё обошлось.

«Я застревал и в танке, и под ним…»

— Виталий, какие необычные истории происходили с тобой и другими участниками «Специального задания» во время съёмок?

— Однажды я застрял под танком. По заданию мне было поручено захватить языка, пролезть под танком в полной боевой амуниции и доставить пленного на базу. И, представьте, на мне каска, разгрузка, а ещё человека сзади тащу. Да и сам не маленьких размеров! Мне бы нырнуть, где пошире, под танк и быстренько проползти. Но каска постоянно сползала на лоб, и я не видел, куда лезу. В итоге втиснулся под танк и застрял там. Меня приплющило. Выбраться не получается, к тому же я в замкнутых пространствах не очень хорошо себя чувствую. Но успокоился, взял себя в руки и кое-как вылез. И снова под танк. Ведь если не выполнишь задание, покидаешь проект. А мне хотелось ещё побороться. Только в этот раз каску снял, чтобы видно было, куда ползти. Правда, когда языка до финиша доволокли, выяснилось, что, судя по датчикам, его уже раз пять убили.

Необычную активность проявляла участница проекта Мария Ирмияу. Она кичилась тем, что служила в израильской армии. Мне кажется, это неправда. Стреляет она, в принципе, неплохо, но всё остальное ломается у неё в руках: она и танк утопила, и на моторной лодке мотор спалила. По заданию следовало проехать на танке по дну озера, поразить мишень и тем же путём вернуться обратно. На воздухозаборнике машины была установлена специальная труба, чтобы не заливало двигатель. В озеро следовало заезжать очень осторожно, а она слишком сильно нажала на педаль газа и запрыгнула на самую середину водоёма. Водозаборник соскочил, двигатель заглох. Мария Иримяу и певец Руслан Алехно оказались запертыми в танке под толщей воды, пока не подоспели спасатели.

Вторым танком должен был управлять я, как командир «тигров». Но когда на учениях попробовал забраться в кабину, казалось бы, огромной машины, то смог запихнуть себя только по пояс. Сел, но голова и плечи торчали наружу. В итоге, как я не крутился, танк так и не смогли закрыть. Форсировать озеро поручили другому участнику команды.

В серии «Подрыв моста» нам с Бату Хасиковым нужно было нейтрализовать террористов на мосту. В роли непрятеля выступали каскадёры. Организаторы сказали, что часовые поддадутся после непродолжительного боя. Но по рации я случайно услышал рекомендации для самих каскадёров сопротивляться в полную силу. Да, ребята сопротивлялись достаточно серьёзно, но мост мы с Бату взяли легко.

— А оружие на съёмках проекта было настоящим или это всего лишь бутафория?

— Настоящим, конечно же. Например, я стрелял из пистолета, автомата, снайперской винтовки (СВД) и крупнокалиберного пулемёта «Утёс». Был соблазн пострелять по мишеням из гранатомёта, но во время предварительных тренировок я был на сборах, и поэтому за гранатомёт поставил своего более опытного товарища.

«Барсики» потом рассказывали, что у них из пулем ёта «Утёс» стрелял Эндрю Нгджогу — кэвээнщик из команды РУДН. Он маленький ростом, худенький… А пулемёт весит около двадцати килограммов, как раз в половину Эндрю. «Утёс» не имел жёсткого крепления, а держался на трёх ножках. При таком положении стрелять очередью опасно для самого бойца — может и откинуть. Эндрю не учёл этого и слишком сильно нажал на курок. Пулемёт подскочил, перевернулся и упал на несчастного стрелка. Эндрю кричит, белыми зубами сверкает, а все вокруг еле сдерживаются от смеха. Вытащили его, снова посадили за оружие. Но тут он был более осторожным и только подпрыгивал всем телом после каждого выстрела.

Каша для Маши

— Ну, а каково жить в одной казарме со звёздами?

— Участники шоу оказались вполне нормальными людьми, а то, что вы видели по телевизору, — это определ ённый образ. Сам я раньше и актёров, и музыкантов воспринимал совершенно по-другому. Мы очень быстро сдружились.

Я рад знакомству с Родионом Газмановым, очень хорошим, интересным человеком. Экс-солист группы «Ария» Артур Беркут раньше мне представлялся таких шальным брутальным рокером, а на самом деле он очень спокойный, душевный человек. Приятным человеком оказался рэпер Кирилл Батишта. Спокойный малый! Боня была самой скандальной в нашей группе, но было очевидно, что она работает на камеру. Про спортсменов вообще молчу. В спорте плохие ребята — редкость.

— А как же ведущая проекта Вера Брежнева?

— В жизни Вера выглядит в сто раз лучше, чем на экране! Очень простая в общении, ни грамма звёздности. Чего не скажешь о Юлии Ковальчук. Вот у кого нос до потолка. Хорошие ребята были и в другом отделении: Андрей Бурковский, Лена Кулецкая… Нам запрещено было общаться с «Барсами», чтобы мы не могли отличить действительное положение дел от провокаций, которые устраивал режиссёр. Например, я должен был приготовить завтрак на два отделения. В помощники мне дали Машу Ирмияу. Мы приготовили вкусную пшённую кашу на молоке. Всё было нормально. А после завтрака со мной записывают синхрон и просят прокомментировать замечание Маши. Говорят, будто она сказала, что моя каша — полное дерьмо. Я понял, что это провокация и ответил: «Ну, если Маша сказала, значит, каша действительно ужасная». И такое частенько бывало.

— Скажи, а много таких моментов осталось за кадром?

— Показывали лишь малую долю того, что нам удалось пережить. Изначально проект «Специальное задание» задумывался как реалити-шоу. Организаторам от Министерства обороны был интересен наш быт, общение, подготовка к спецзаданиям. Но в итоге всё это осталось за кадром, а проект начал напоминать обычную школьную «Зарницу»: пробежал, из автомата пострелял, с парашютом прыгнул… При этом одни встречи по вечерам чего стоили! Мы, нарушая правила, собирались с «барсами» в столовой, пели песни под гитару, анекдоты травили. Да и каждая тренировка — это маленькое шоу с настоящими эмоциями!

Минаков vs Хасиков

— Вероятно, за кадром остались и реальные причины твоего ухода с проекта…

— Оставалось всего несколько съёмочных дней, всем было ясно, что победителем стану либо я, либо Бату Хасиков. От первоначального состава в группе осталось всего четыре человека, но мы настолько сильно сплотились, что когда к нам приходили новички, они без сопротивления принимали наши условия. «Тигры» лидировали на спецзаданиях, а «Барсы» зачастую получали свою победу ради рейтингов и кажущейся конкуренции. Не хватало скандалов и интриг. Нас начали стравливать.

В один из последних дней организаторы устроили форменный беспредел. Без малейшего повода меня разжаловали в рядовые, старшим назначили Бату Хасикова. Ему дали задание, так называемый контракт, по которому он в течение часа должен был надо мной издеваться.

Организаторы знали о моём взрывном характере и надеялись, что я сорвусь. Но я сразу понял, что это контракт, и молча терпел провокационные приказы друга. Нужно было просто выждать определённое время. По истечении часа вдруг объявили: «Бату Хасиков контракт не выполнил, потому что он каким-то образом подсказал Минакову».

Нас обвинили в сговоре, Бату убрали с проекта. И тут я поднял мятеж: ударил гильзу, что означало самовольный выход из проекта. Другие члены команды последовали за мной. В тот день планировался вертол ётный бой, но его пришлось отменить. Когда мы покидали базу, вся съёмочная команда вышла нас провожать. Некоторые так и говорили: «Вы победители! На этом проект закончился».

— Вас не пытались вернуть на проект?

— Руководители проекта из Министерства обороны предлагали полностью переснять тот злополучный день и «всё начать с нуля». Изначально у них был свой интерес — показать особенности армейской подготовки широкому кругу зрителей. Но для телевизионщиков главным мерилом оказался рейтинг.

Нам быстро нашли замену, пригнали «молодых». Дальше смотреть стало просто неинтересно, хотя телевизионщики убеждали военных, что после скандала рейтинги наоборот должны возрасти.

— Получается, что твоё участие в телепроекте так или иначе вызвало резонанс. Не было дальнейших предложений из сферы шоу-бизнеса?

— Я вернулся домой, но в Брянске пробыл совсем недолго — улетел в Аргентину на съёмки проекта «Жестокие игры».

— Что интересного лично для тебя было на проекте «Жестокие игры»?

— Вечерние посиделки на крыше отеля в БуэносАйресе! Там мы проводили каждый вечер, отдыхали, веселились. Вообще съёмки длились около трёх недель, я приехал только на пятую серию, которую планируют показать по «Первому каналу» в первые выходные марта. Тех, кто побеждал в своей игре, оставляли на проекте, так что я пробыл в Аргентине почти две недели. Остальных отправляли домой.

Свою игру я прошёл достаточно уверено и победил. В паре со мной в финал вышла звезда сериала «Интерны» Кристина Асмус, она стала лучшей в пятой игре среди девушек. Отборочные игры мы проходили каждый за себя, а в финале выступали парами.

— Кто был в числе ваших соперников в финале?

— Из каждой предварительной игры выходила пара победителей — парень и девушка. Семь игр — семь пар. В финале за главный приз, один миллион рублей, с нами боролись фотомодель Лена Кулецкая, диджей Арчи, рэпер Кирилл Батишта, боксёр Алексей Дрозд, футболистка Аня Кожинова и другие.

— И что для тебя оказалось самым сложным?

— В каждой игре было по четыре испытания. Самое сложное, а потому и самое интересное для меня, — «Сбитый лётчик». Выглядит всё достаточно просто: над бассейном установлен большой крестообразный вращающийся механизм, ширина дорожки — чуть меньше метра. Высота над бассейном приличная, падать не особенно приятно.

По периметру бассейна стоят небольшие платформы, с которых нужно перепрыгнуть на «крест», пробежать до середины, а от центра — на другую платформу. При этом на высоте полуметра в противоположную сторону вращается ещё один механизм, который периодически ударяет в районе таза. Бежать очень сложно, слишком быстро вращается платформа. У некоторых участников даже были переломы, недаром же игра называется «Жестокие игры»! В один из съёмочных дней Светлана Сурганова, экс-участница группы «Ночные снайперы», получила серьёзный перелом голеностопа.

Интересные испытания: «Стена с боксёрскими перчатками» и «Большие шары». Эти задания проходит каждый из участников, остальные препятствия меняются перед каждой игрой. В этом и состоит сложность прохождения трассы — выходя на старт, ты не знаешь, что предстоит преодолеть. Декорации менялись каждый день!

«Большие шары», серию из четырёх огромных резиновых шаров, на которых участнику надо удерживать баланс и дойти до противоположной стороны, на съёмках первой своей игры я прошёл без проблем. И вообще на отборочном туре ничего не показалось для меня сложным. Не было цели выиграть, просто интересно было поучаствовать.

«Стена с перчатками» — испытание, в котором нужно пройти стену из боксёрских перчаток, случайным образом ударяющих участника. И удар огромной перчаткой — это не самое страшное… Мерзко становится, когда падаешь в грязь со специфическим запахом. Лично мне показалось, что в этой массе имелась значительная примесь навоза. В итоге воняешь, будто неделю прожил в свинарнике! А ещё во время прохождения этого испытания, в лицо периодически распыляется вонючая жидкость, что очень сбивает с толку.

— И кто же победит в финале?

— Об этом я пока не могу рассказать… В финале очень хотелось выиграть. Меньше получал удовольствия от игры, больше думал о победе. При этом от меня одного немногое зависело, победителя выбирали по суммарным очкам обоих игроков в паре. Но сразу скажу: Кристина Асмус хоть и хрупкая девушка, но очень ловкая! Молодец, хорошо справилась!

— В океане хоть удалось искупаться?

— Нет, в Буэнос-Айресе океан грязный, и, чтобы хорошо искупаться, нужно выезжать далеко за город. Кстати, в Аргентине в декабре было очень жарко, и мы редко выходили днём из отеля.

— Как думаешь, может ли такая публичная активность повредить твоей спортивной карьере?

— В Лондонской Олимпиаде я не выступаю. Формирование сборной команды проводилось по результатам чемпионата России, на который я не смог поехать из-за травмы. На этом моя олимпийская борьба закончилась.

— И не жалеешь?

— Нет, мне хочется простой человеческой жизни.

— А как же спорт, которому отдана большая часть твоей жизни? Неужели можно вот так взять и всё бросить?

— Почему бросить? Я планирую выступать в турнирах по смешанным единоборствам. Уже поступило четыре предложения от российских и американских организаций. Западные турниры проводятся дважды в год, так что жить и тренироваться буду в Брянске.

В перспективе открытие собственной школы спортивных единоборств в нашем городе, где будут представлена секция спортивного единоборства, клуб по смешанным единоборствам и, возможно, боевого самбо.

А ещё четверых детей хочу. Сейчас их у меня только двое.

Александра САВЕЛЬКИНА.
Фото Геннадия САМОХВАЛОВА
и из личного архива Виталия МИНАКОВА.