Каждые четыре года завучам брянской гимназии №  4 приходится решать непростую задачу. В заявлениях о приёме в первый класс чаще других фигурирует имя Татьяны Агуриной — учителя, у которого родители желают обучать своих чад. Желающие, кстати, готовы привозить детей даже из других районов города. Возможно, всё дело в особой системе обучения, разработанной детскими психологами Даниилом Элькониным и Василием Давыдовым. Или же в том, что Татьяна Владимировна в прошлом году была признана лучшим учителем Брянской области. А может быть, всё из-за того, что её уроки в начальной школе больше похожи на бизнес-тренинги на тему «Как достичь успеха в жизни»… «Брянская ТЕМА» попыталась во всём разобраться, а помогла нам в этом сама Татьяна Агурина.

— Татьяна Владимировна, вам удалось реализовать мечту каждой второй первоклассницы — стать учителем! Расскажите свою историю.

— Тонкости профессии впитала с молоком матери. Я принадлежу к большой педагогической династии: многие мои родственники по женской линии были и остаются учителями в школе, а общий педагогический стаж моей семьи насчитывает 124 года! Моя прабабушка до войны преподавала на дому русский язык и литературу тогда ещё в посёлке Урицком. Бабушка была учителем начальных классов, а мама, заслуженный учитель России, Надежда Ивановна Грибачёва долгое время вела уроки математики в 46-й школе, была заместителем директора в гимназии №  3. Сейчас я учу детей её учеников!

— Получается, вы учились у своей мамы?

— Она, как мудрый педагог, изначально разграничила социальные роли матери и учителя, отправив меня в первый класс в школу №  25. Мне очень повезло с первым наставником, заслуженным учителем России Валентиной Андреевной Шакиной. И здесь даже не в заслугах дело, а в самом человеке. Кто с детьми больше возится, того они и любят. Мы проводили очень много времени с нашей любимой наставницей. Больше всего нам, малышам, нравилось наводить порядок в её бесчисленных шкафах и шкафчиках, где хранились карточки, схемы, таблицы и прочие наглядные пособия. Она могла сказать, например, посреди урока: «Танюша, найди-ка мне схему задачи на движение…» — и любой из нас знал, в какой папке лежит эта карточка. И, конечно же, любое поручение учителя мы выполняли с огромным удовольствием.

— Признайтесь, в школе Танюша Грибачёва была прилежной ученицей?

— Да, но в моём аттестате четвёрок было чуть больше, чем пятёрок. Сейчас скажу крамольную вещь, но весь одиннадцатый класс я сама расписывалась в дневнике за своих родителей. Мама спрашивала: «Танюша, у тебя всё в порядке?» Я отвечала: «Всё в порядке», и этого было достаточно. Иных доказательств не требовалось. Нам с братом доверяли, и, к счастью, это не повредило нашим аттестатам.

Когда на школьном выпускном моего папу спросили, как он отреагировал на первую двойку дочери, он очень удивился: «А разве они были?!» Да, были, но их можно было пересчитать по пальцам. И первую свою неудовлетворительную оценку я получила в десятом классе за несделанное домашнее задание по химии.

— В педагогический институт без сомнений поступали?

— Сомнения всё-таки были. После окончания школы я мечтала стать воспитателем в детском саду, но мама не хотела отпускать меня в другой город и предложила поступить на факультет начального образования в Брянский педагогический институт. Главный аргумент у неё был такой: «Учитель начальных классов всегда сможет работать в детском саду!» — и я согласилась.

На факультете была в числе активистов. С самодеятельностью у меня как-то   сразу не сложилось, зато постоянно выступала на спортивных соревнованиях, побеждала в олимпиадах по педагогике. Я ведь долгое время занималась спортивной гимнастикой, даже звание кандидата в мастера спорта имела, а потом однажды сломала руку и завязала со спортом.

Училась хорошо, но даже не догадывалась, что претендую на красный диплом и узнала об этом буквально накануне государственных экзаменов. Мне сказали, что если я сдам экзамены на пять, то получу диплом отличника. Так и вышло.

Смешная ситуация получилась на церемонии вручения дипломов. Фотограф выстроил нас для прощальной фотосессии и попросил попозировать с дипломами. Немного отстранившись от своего аппарата и окинув профессиональным взглядом выпускников, он Октябрёнок. 1 класс, 1985 год простодушно сказал мне: «Посмотри, какие у всех дипломы красивые, синенькие, а у тебя — коричневый!»

— С чего начиналась ваша карьера учителя? Как выбирали школу, в которой планировали работать?

— Выбирать не приходилось. Институт я закончила в 1999 году. Это как раз то самое время, когда учителей в России было много, а детей, особенно в начальных классах, — катастрофически мало. Устроиться на работу было очень сложно, не сработали даже мамины педагогические связи. Я обзвонила практически все школы родного Володарского района и везде получила отказ. Времена для нашей профессии были очень сложные…

Единственным, кто пригласил меня на собеседование, был мой нынешний руководитель — Надежда Михайловна Виноградова. Мама сразу же предупредила меня, что Надежда Михайловна не любит брать кота в мешке и всех соискателей на педагогические должности испытывает в формате «беседы по душам». Всю ночь я думала, как стану отвечать на вопросы о том, что ведёт меня по жизни, почему выбрала профессию учителя и тому подобное. Пришла на собеседование, директор посмотрела на меня долгим взглядом и сказала: «Пиши заявление!» От неожиданности я воскликнула: «А как же собеседование?!» «Не надо», — ответила
моя будущая начальница. Так началась моя профессиональная жизнь в школе №  24, ныне 4-й гимназии. Здесь я проработала уже 13 лет.

— Первый урок свой помните?

— Это было ещё во время педагогической практики в 46-й школе. Я вела урок внеклассного чтения у первоклассников, на котором присутствовала комиссия из института. Всё шло по плану, пока вдруг за 15 минут до конца урока у меня закончился конспект! Мы читали и обсуждали какую-то арабскую сказку, в которой волк съел овцу. Иного выхода не было — я начала импровизировать и от волнения задала детям вопрос: «Всегда ли стоит осуждать подобных героев, ведь волк убил овцу потому, что сам хотел кушать…»

Дети с удовольствием включились в обсуждение, и мы уже практически оправдали зубастого убийцу, как вдруг прозвенел звонок и урок закончился. Кстати, комиссия похвалила меня именно за эту полностью импровизированную часть урока, и мне посоветовали стать учителем развивающего обучения. Правда, тогда я не придала этому значения.

Когда я оказалась под руководством Надежды Виноградовой, она в первый же год отправила меня на курсы обучения системе Эльконина — Давыдова в Москву, где я проучилась заочно следующие пять лет. С тех пор работаю именно по этой методике обучения, разработанной двумя российскими психологами.

— Чем сегодня обусловлен интерес к развивающей системе обучения Эльконина — Давыдова?

— Новые образовательные стандарты в начальной школе во многом основываются на этой системе. Нам говорят о том, что нужно полностью перестраивать труд учителя, что нужно воспитывать детей, способных быстро адаптироваться к изменяющейся действительности, умеющих эффективно применять полученные знания, а не просто воспроизводить их и т.д. А ведь именно об этом сорок лет назад говорили Даниил Эльконин и Василий Давыдов!

Вместо пятёрок — «фонарики»!

— Расскажите, что изменилось в начальной школе с вступлением в силу 1 сентября 2011 года новых образовательных стандартов?

— Новый стандарт требует, чтобы помимо знания таблицы умножения или правил русского языка, мы учили детей вести дискуссию, ставить перед собой задачи и решать их, быть успешными в любой деятельности и т.д. Это так называемые метапредметные результаты, которыми должен обладать любой выпускник вместе с аттестатом о среднем образовании.

Если раньше задачей учителя было дать знания, выработать нужные умения и проверить, как они усвоены, то сейчас он должен построить учебный процесс так, чтобы ребёнок сам захотел получать новые знания. Это особенно важно в современном мире, когда информация очень быстро устаревает и успешен тот, кто умеет быстро перестраиваться и не боится всего нового.

Приведу простой пример. Допустим, мы с ребятами выучили всю таблицу умножения и прекрасно умножаем числа до десяти. Это называется ситуацией успеха. Затем на одном из уроков вместе с привычными «пятью пять — двадцать пять» и «семью восемь — пятьдесят шесть» встречается пример: четырнадцать умножить на четыре. Вычислить по таблице умножения его не возможно… А это уже называется ситуацией разрыва. Начинаем вместе выяснять, почему не работает наш старый способ. Дети догадываются, что всё из-за того, что первый множитель больше десятка. Как поступить? Мозговым штурмом набрасываем варианты и находим самый эффективный. В результате ученики приходят к тому, что лучше всего умножить сначала на десять, а потом ещё на четыре. Важно, чтобы каждый ученик сам прошёл этот путь.

Кстати, математикой можно… воспитывать! Например, аккуратность и внимание к числам, стройность ума. Когда в тетради и в речи всё стройно и красиво, тогда и в голове у человека порядок.

— А если в тетрадке всё нестройно и некрасиво, наказываете ли вы своих учеников? И чего больше всего боятся ваши дети?

— В детстве нас учили: не сделал домашнее задание — остаёшься после уроков. У меня всё наоборот: не остаться после уроков — это самое страшное наказание для ребёнка! Потому что своих детей, а их в классе 27, я не могу выпроводить из школы. Все хотят остаться после уроков, потому что для них это возможность поболтать с учителем, обсудить школьные новости и всё прочее. Или ещё один способ наказания: «Ты не выучил вчера это правило, значит, сегодня я у тебя его не спрошу!»
И ребёнок мучается половину урока и руку тянет: «Ну, спросите! Я же выучил!» — а потом с огромным удовольствием рассказывает заученную словесную формулу.

— А что для них является поощрением?

— Помню, когда я училась в начальной школе, самым главным комплиментом от учительницы было, когда она говорила: «Иди, я поцелую тебя в маковку». Валентина Андреевна наклонялась с высоты своего гигантского, как нам тогда казалось, роста и целовала в макушку. И было это одновременно торжественно и приятно.

Я в маковки не целую, но с удовольствием признаюсь детям в любви, всегда показываю, что рада их достижениям. Вообще, поощрений у нас много — можно руку пожать, поаплодировать всем классом или сказать, что я позвоню маме и расскажу об успехах. Главное, чтобы маленький человек чувствовал себя признанным в обществе.

— Наверняка вы учите и трудных детей, требующих особого отношения…

— В начальной школе каждый ребёнок трудный — от слова «труд», «работа». Потому что с каждым ребёнком в младшем возрасте нужно много работать. Правда, некоторые всё же требуют особенного внимания…

Например, у меня в классе есть мальчик Женя, у которого психолог выявил одарённость. Но это такой несобранный человечек! Он может встать посреди урока или ползать под партой на перемене, а однажды Женя пришёл в школу с пустым портфелем! Раньше бы его за одно только поведение могли причислить к двоечникам. Хотя он умница, много всего знает. К счастью, у нас нет двоек, да и пятёрок тоже…

— Ну, а хотя бы звёздочки и солнышки должны же быть!

— Мы учимся вообще без отметок, только в четвёртом классе начинаем их ставить, чтобы приучить детей к правилам средней школы. Родители поначалу пугаются, что не смогут контролировать, как учатся дети. При этом можно назвать целый ряд доводов в пользу безоценочной системы.

Отметка в начальной школе пагубно влияет на психику маленького ребёнка. Пятёрки становятся виновницами возникновения «звёздной» болезни, когда четвёрка и (не дай бог!) тройка воспринимаются как настоящая трагедия, а отличная отметка становится потолком, выше которого ребёнок и не собирается прыгать. А полученные двойки — это трагедия, которая иногда вообще отбивает желание учиться. Ведь за двойку дома точно накажут…

Учитель тут же превращается во врага номер один, ведь это он поставил двойку, и из-за него ребёнка не пустят гулять, запретят играть в компьютерные игры или лишат карманных денег. Желание ребёнка учиться сводится к стремлению получить хорошие отметки.

Искажаются мотивы поведения и между родителями и детьми. Частенько мамы задают вопрос: «Что ты сегодня получил?» Снова в центре внимания отметки! Хотя правильнее спросить: «Что нового ты узнал?»

— Но если нет привычных отметок, как оценить работу ребёнка?

— Мы используем «Волшебные линеечки роста», или по-другому «Волшебные фонарики». В тетради на полях ребёнок чертит вертикальный отрезок и ставит крестик на том уровне, на котором оценивает свою работу. Если в домашней работе всё чисто и аккуратно, то «фонарик» можно зажигать в самом верху отрезка или снижать его в зависимости от количества помарок. На этой же линейке ученика оценивает учитель. Благодаря такой системе можно, к слову, выявить заниженную или завышенную самооценку у ребёнка. Когда мнение учителя и ученика совпадают, это считается реальной самооценкой. С отклонениями от нормы нужно работать. Последнее время у первоклассников наблюдается заниженное самомнение, хотя по природе у малышей это чувство должно быть гипертрофированным.

СМС-рассылки и электронные дневники

— А как родители узнают об успехах или проблемах своего ребёнка?

— Для родителей разрабатываются специальные оценочные листы. Все контрольные работы мы разбиваем на отдельные умения. Возьмём, к примеру, математику: чтобы решить задачу, нужно уметь быстро читать, понимать незнакомые слова, выяснять отношения между числами, считать и т.д. Ошибка в решении может быть вызвана любой из этих составляющих. Таким образом, мы предоставляем родителям поле деятельности — чем стоит позаниматься с ребёнком, что подтянуть.

Что касается отметок в старшей школе, то родители могут зарегистрироваться на сайте гимназии и получать информацию из электронного журнала. Каждый из зарегистрированных пользователей имеет личный код доступа к журналу и видит оценки только своего ребёнка. Сейчас между учителями и родителями принято обмениваться электронными почтами. Узнать оценки можно благодаря СМС-рассылке. Пока эта услуга платная, работает в тестовом режиме. Некоторые, подписавшись на рассылку, через месяц от неё отказывались: говорили, что раньше было спокойнее…

— В советские времена учитель был непререкаемым авторитетом. Случалось, что дети даже боялись переспрашивать непонятные моменты по ходу урока. Зато сейчас можно запросто позвонить преподавателю, чтобы уточнить, брать завтра сменную обувь или нет или добавить наставника в «друзья» в социальных сетях. Не вредно ли такое стремительное сокращение дистанций?

— Оно неизбежно, потому что наше общество давно не является авторитарным, где есть отдельные личности-эталоны и все остальные. И если раньше общаться с детьми на равных могли только единичные педагогиноваторы, то в современных школах активно развиваются идеи сотрудничества. Расстояние сокращается, но авторитет учителя перед учениками остаётся. Главное, чтобы он не был искусственным, навязанным, а строился на взаимном уважении и доверии. Только вот панибратство в школе, я думаю, — это лишнее.

— Откуда же берётся столько сил у учителя, чтобы так глубоко работать с каждым ребёнком и каждому уделять столько внимания?!

— Тринадцать лет назад я со своей однокурсницей пришла в 24-ю школу, и до сих пор мы остаёмся самыми молодыми учителями в начальном звене. Все, кто пришёл после нас, поработав немного, уходили в другие сферы деятельности. Я сама задавала себе этот вопрос: что держит меня в школе? И, кажется, теперь я знаю ответ. Это сами дети! Ведь чем больше эмоций, энергии и жизненных сил отдаёшь своим ученикам, тем больше всего этого от них получаешь.

Огромную поддержку я получаю и со стороны своей семьи. Мой муж, Юрий Васильевич, частенько вспоминает, как в детстве мечтал, что его жена будет либо учителем, либо доктором. Поэтому он очень мною гордится. Даже когда директор рекомендовала поучаствовать в конкурсе «Учитель года», муж воспринял это предложение с гораздо большим энтузиазмом, чем я.

Закулисные истории конкурса «Учитель года»

— Татьяна Владимировна, расскажите подробнее о региональном этапе конкурса «Учитель года», победителем которого вы стали в прошлом году.

— Во-первых, любой профессиональный конкурс — это своеобразная гонка на выживание. Победить желает каждый, и поэтому требуется серьёзная подготовка. Во-вторых, огромную роль играет случай, то самое «повезёт — не повезёт».

— А как же уверенность в себе?

— Она появляется, когда понимаешь, что у тебя в запасе имеется кое-что интересное. Областной конкурс длился целую неделю. Тему урока, классного часа или родительского собрания сообщали накануне вечером, время на подготовку — ночь. Каждый день мы проходили новые испытания, поэтому я и говорю, что это игра на выживание: не каждый мог справиться с подобным эмоциональным напряжением. Плюс мы работали с чужими детьми и могли указать только возраст. У меня это были второклассники, но совершенно незнакомые мне дети. И каждый день, выходя из дома, я была уверена в том, что в моих конспектах припасены интересные моменты, которые заведут детей и получат высокую оценку жюри. Отсюда и уверенность в собственных силах!

— Чем же вы удивили жюри?

— Когда я уже была признана учителем года, кто-то   из членов жюри сказал: «Мы на каждом уроке думали, что же вы ещё такого выкинете!» А ведь это система Эльконина — Давыдова приучила меня к тому, что желание узнавать что-то   новое и у детей, и у взрослых начинается с удивления. Расскажу парочку историй, связанных с конкурсом.

На уроке русского языка во втором классе мне нужно было научить детей пользоваться «Волшебными линеечками роста». Сделать это нужно было в максимально короткие сроки, чтобы не тратить время от основного урока, посвящённого суффиксам и приставкам. Решение пришло мне во сне — я переобувала на уроке туфли! В класс я вошла в обычных туфельках на очень низком каблуке и спросила: «Ребята, вам хорошо меня видно?» Дети ответили утвердительно, а я добавила: «Зато мне вас видно не очень хорошо…» — и переобулась в туфли на огромном каблуке. Ребята удивились, а я прокомментировала свои действия: «Вот сейчас намного лучше, потому что я подросла!» Дети заулыбались, а кто-то   даже воскликнул: «Вы подросли понарошку!» И я им объяснила, что вырасти можно не только внешне, но и внутренне, когда узнаёшь что-то   новое, даже про обычные приставки в русском языке.

В числе конкурсных испытаний было проведение родительского собрания на тему «Мой ребёнок становится трудным». Мне «достались» родители семиклассников, а я не очень хорошо знаю проблемы подросткового возраста, потому что работаю с малышами. Готовиться к классному часу мне помогали директор школы Надежда Виноградова и её заместитель Галина Беспалова. Мы задали себе такой вопрос: всегда ли плохо то, что кажется трудным?

На следующий день свой классный час я начала с того, что пригласила к доске одного из пап и предложила ему пять раз поднять гирьку от игрушечных весов. Мужчина заулыбался и с лёгкостью выполнил поручение. Присутствовавшие родители захихикали, папа покраснел. Тогда я вытолкала из-за стола настоящую пятикилограммовую гирю и попросила повторить задание. Родитель поднял гирю пять раз, но уже с определёнными усилиями. Я попросила его присесть на место, и мы начали обсуждать увиденное. Первое задание оказалось очень лёгким и вызвало у мужчины некоторую неловкость, мол, меня, такого сильного заставляют поднимать игрушечный груз! Трудное задание, наоборот, позволило проявить свои способности, показать характер. Мы пришли к общему выводу, что не всегда плохо то, что трудно.

После этого я раздала участникам собрания листочки бумаги и попросила написать качества своих детей, которые им хотелось бы искоренить. Разговор начала с собственного признания, что моя доченька Анечка ещё совсем маленькая, но очень активная, и я боюсь, что она может вырасти непослушной девочкой. Затем каждый из родителей озвучил написанные на листочках черты характеров своих семиклассников. Преобладала, конечно же, лень. После короткого обсуждения мы перевернули листочки и написали, как эти, негативные на первый взгляд, качества могут пригодиться в жизни. Например, моя Анечка со своим непослушным характером может вырасти независимым, самостоятельным, инициативным человеком, потому что непослушание — это и есть борьба со стереотипами. Так, каждое качество мы постарались превратить в достоинство, после чего мы сделали из листочков бумаги сердечки-оригами и решили подарить их своим детям. В конце родительского собрания мне аплодировали.

— Что было после победы в региональном этапе конкурса «Учитель года»?

— Я принимала участие в первом этапе всероссийского конкурса, который проходил в Туле. Там было практически то же самое, не хватало только постоянной поддержки семьи и коллег. В прошлом году лучшим учителем России стал Алексей Овчинников, преподаватель биологии из небольшой сельской школы в Липецкой области. Кстати, нам показывали статистику, и оказалось, что за всю двадцатилетнюю историю конкурса женщины в нём побеждали не более пяти раз. Думаю, это потому, что учительмужчина в школе — огромная редкость, и верными профессии остаются только искренне влюблённые в неё люди.

— Планируете в этом году участвовать в конкурсе?

— Да, но в новом для себя качестве — члена жюри.

— Татьяна Владимировна, есть ли у вас девиз, и может ли он стать пожеланием для ваших коллег, которые будут бороться за звание лучшего учителя Брянской области в этом году?

— На протяжении многих лет я коллекционирую красивые высказывания, и эти мудрые слова поддерживают меня в сложных жизненных ситуациях. Десятку лучших возглавляют две фразы, очень похожие по смыслу: «Каждый дурак знает, что до звёзд не достать, но каждый умный, не обращая внимания на дураков, к этому стремится» или «Лучше целится в совершенство и промахнуться, чем целиться в несовершенство и попасть». В принципе этим я и руководствуюсь в жизни.

Александра САВЕЛЬКИНА.
Фото Геннадия САМОХВАЛОВА и из личного архива Татьяны АГУРИНОЙ.