Однажды в 1893 году уже известная к тому времени художница-силуэтист Елизавета Бём приехала погостить к своему брату Александру в Орловскую губернию. Петербургская гостья побывала на мальцовских заводах, где директором хрустального завода и служил её брат. Художница настолько вдохновилась увиденным на производстве хрусталя, что сама увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Она делала формы для посуды, ориентируясь на старинные предметы: братины, стопы, чарки, ковши. Придумывала рисунки для эмалей. Её работы участвовали и побеждали на престижных международных выставках. Так имя знаменитой художницы оказалось на страницах истории нашего края.

Елизавета Меркурьевна Бём (в девичестве Эндаурова) родилась в Петербурге 24 февраля 1843 года в старинной дворянской семье. Предки её были выходцами из Золотой Орды и носили фамилию Индигир, означавшую «индийский петух». Грамотой, дарованной роду Иваном III, фамилия была изменена на Эндауровы.

Елизавета родилась в столице, но детство провела в родовом поместье Братково в Ярославской губернии. Туда, на природу, родители художницы переехали жить, когда ей было шесть лет. Самые светлые детские воспоминания Елизаветы Меркурьевны были связаны с сельской жизнью.

Как и многим будущим художникам, ей с детства нравилось рисовать: «Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет; я иначе себя не помню, как рисующей на всех кусочках бумаги, которые попадались мне в руки. В письмах к своим подругам петербургским я постоянно вкладывала свои рисуночки – куколок и животных; и вот это-то и обратило внимание людей несколько понимающих, что мне следовало серьёзно заняться рисованием».

Жизнь в России второй половины XIX века не особенно располагала к тому, чтобы женщина занималась чем-то   ещё кроме дома, семьи и детей, однако родители Елизаветы оказались людьми прогрессивными и прислушались к мнению понимающих. С 14 лет девушка занималась в Школе поощрения художников, которую окончила с золотой медалью. Училась у Ивана Крамского, Павла Чистякова, Александра Бейдмана. Лиза училась старательно, став прекрасной рисовальщицей, предпочитавшей работать карандашом и акварелью. В 1864 году она с медалью окончила школу и буквально окунулась в творчество, благо финансовое положение семьи позволяло это делать без оглядки на заработок.

В 1867 году художница вышла замуж за Людвига Францевича Бёма, обрусевшего венгра, талантливого скрипача, преподавателя, а впоследствии профессора петербургской консерватории. Брак был счастливым, и у супругов родилось несколько детей.

Кружева на камне

Елизавета Меркурьевна не писала большие картины, но её рисунки пользовались неизменной популярностью, а работы с завидным постоянством получали призы и награды на различных выставках. Как силуэтист Елизавета Бём стала активно работать с 1875 года, когда принялась за «издание своих первых книг силуэтов, литографируя их сама и на камне».

В России интерес к вырезному силуэту из чёрной или тонированной бумаги возник во второй половине XVIII века, когда при дворе Екатерины II работало несколько иностранных рисовальщиков-силуэтистов.

Казалось бы, даме скорее пристало изготовлять силуэты лёгким и привычным способом — вырезанием из чёрной или тонированной бумаги. Но художница избрала свой путь, так как только возможности литографии, рисования на камне позволяли ей не только сразу выпускать свои книги небольшими тиражами, но делать тончайшую проработку всех деталей, которая была бы невозможна при вырезании ножницами. Она тщательно вырисовывала пёрышки птичек и кудряшки на головке деревенской девочки, шерсть собаки и кружева на платьях кукол. Эти мельчайшие подробности делали графику Елизаветы Бём необычайно тонкой, душевной, живой, по ним можно было понять то недоговорённое, что оставалось скрыто от зрителя внутри её силуэтов.

В 1877 году художница сделала одну из самых известных своих книг — «Силуэты из жизни детей». На больших листах по зеленоватому цвету в ней словно бы рассыпаны белые карточки с силуэтными изображениями ребятишек.

Само построение книги имитирует спокойный и тихий мир семейного альбома, что подчёркивается полутоновыми, подробными изображениями трав и цветов, словно забытых кем-то   между страницами, тенями от карточек…

Подписи к рисункам немного пафосны: например, картинка, на которой двое детей играют на музыкальных инструментах, подписана «Будущие великие музыканты», или девочки в духе времени названы «Будущими мамашами».

Автор первого русского комикса

В 1878 году Елизавета Меркурьевна выполнила иллюстрации к басням Ивана Крылова. Фигурки людей в этой книге, как обычно, располагаются в условно нарисованном пространстве, сделанном даже как-то   поверхностно по сравнению с силуэтами.

Интересно, что маститые художники восприняли её работы с нескрываемым восторгом. Её учитель Крамской писал: «И что за совершенство были эти силуэты! В них угадывалось даже выражение на лицах маленьких чернышей».

Илья Репин, подарив художнице свою картину, начертал на обороте холста: «Елизавете Меркурьевне Бём в знак моего глубочайшего почитания её таланта. Ее „чёрненьких“ я люблю больше многих-многих «беленьких».

Живописцам вторил известный критик Стасов, называя её «самой даровитой из художниц» и отмечая, что «Бём взяла на свою долю русский детский мир», а в её силуэтах выражается «душа, чувство, мысли, характеры, капризы, причуды, грация, шалости, милые затеи».

«Чёрные силуэты выходили у неё намного эффектнее, чем самый фон, среда. Она даже кажется несколько ученической рядом с её силуэтами, которые всегда выполнены мастерски», — писал о работах Бём Владимир Глоцер.

В 1880-м она создала ещё одну книгу, прибавившую ей славы, — «Пирог». Кстати, эта книга по сути была одним из первых российских комиксов. На тонированной бумаге здесь размещены белые круги, в которых развивается история маленьких девочек, сделавших пирог и, к радости собаки, уронивших его. Размеренный ритм повествования задаётся статичными кругами, положение которых не меняется от страницы к странице, но каждый раз там разыгрывается новая сценка. «Пирог» был очень хорошо принят современниками художницы, и его с удовольствием рассматривали не только дети, но и взрослые.

Автопортрет среди тончайших силуэтов

Иллюстрации к следующей книге — «Из деревенских воспоминаний» (1882) — Елизавета Меркурьевна решила не ограничивать тоновыми рамками. Силуэты в ней свободно располагаются на белых листах: ребятишки собирают овощи в огороде, куда-то идут среди трав, сидят на повозке с сеном… Все эти тончайшие силуэты выразительны и живы. Есть в книге рисунок, на котором среди ребят художница нарисовала себя, ведь каждое лето она продолжала приезжать в своё родовое имение в Ярославской губернии или в имение Балашёвых под Тосно. Всякий раз перед тем как ехать туда, Елизавета Меркурьевна покупала охапки деревенских платков, игрушек и лент для крестьянок и их детей. Дети её любили и называли свою барыню Бёмиха.

В том же 1882 году она проиллюстрировала русскую народную сказку «Репка». Пожалуй, самой неудачной книгой Бём стала «Азбука», картинки в которой «напоминают провинциальную рекламу, где аккуратно размещены на листе хорошенькие детские модели в маскарадных костюмах с говорящими названиями».

«Азбука» — это огромный альбом, предназначенный для домашнего настольного рассматривания. Изображения детей здесь несколько вычурны, а сама книга напоминает лавку старьёвщика. Художнице очень хотелось создать нечто среднее между букварём и научно-популярной книгой и втиснуть туда как можно больше сведений о всяческих вещах: монетах разного времени, сибирских камнях, посуде, русском оружии, сказочных персонажах и т. д. Но вот умения систематизировать эти материалы, разместить их в удобной для ребёнка форме ей не хватило. Впрочем, до той поры, когда художники вообще стали задумываться о систематизированных азбуках и детской научно-популярной книге, оставалось ещё несколько десятков лет.

Право на творчество

В 1883 году Бём сделала альбом «Типы из Записок охотника И. С. Тургенева в силуэтах». К слову, книга увидела свет в последний год жизни писателя.

В этом альбоме листы иллюстраций чередуются с листами, на которых среди заставок и виньеток помещены фрагменты текста. А сами силуэты охотников, рыбаков, нищих, ребятишек выразительны и необыкновенно точны, ведь все они были основаны на многочисленных натурных зарисовках. Редкое сочетание задушевности и познавательности сделало эти силуэты привлекательными для нескольких поколений зрителей.

Работала художница и над книгами для самых маленьких. Для них она создала небольшие альбомы

«Пословицы в силуэтах» (1884) и «Поговорки и присказки в силуэтах» (1885).

Заказы на силуэты поступали из других стран, где рисунки русской художницы были весьма популярны, а один издатель из Парижа даже предлагал эксклюзивный договор, но Елизавета Меркурьевна отказалась, ведь иначе она не смогла бы ничего издавать на родине.

Всего Бём издала 14 альбомов, которые неоднократно переиздавались, в том числе и за границей. Даже в Америке её книги силуэтов выдержали несколько изданий.

Помимо работы над книгами Бём выступала и в периодической печати. Её силуэты регулярно воспроизводились в самых разных журналах и альманахах, таких как «Нива», «Новое время», «Живописное обозрение», «Всемирная иллюстрация». Художница поддерживала движение и идеи народников, ратовавших скорее за просвещение народа, чем за резкие революционные действия. Именно поэтому она оформляла и богатые издания, и грошовые книжки «Библиотеки свободного воспитания» Ивана Горбунова-Посадова.

«Установилось мнение, что с замужеством женщина всегда или большей частью кончает свои занятия искусством, — рассуждала Елизавета Меркурьевна, — всё равно музыка это, или живопись, или что другое, не находя для этого достаточно времени. Вспоминаю при этом слова нашего великого писателя Льва Николаевича Толстого, который говорил, что у кого есть призвание действительное, то для этого найдётся время, как находишь его для того, чтобы пить и есть. И это совершенная истина; чувствую это по опыту. Любя всей душой своё занятие, я и по выходе замуж, и после того, как родила ребёнка, всё так же, если ещё не более, занимаюсь любимым делом».

Веер для свадьбы греческой королевы

Большую часть жизни художница посвятила созданию детских книг. Но с возрастом ей стало трудновато работать в технике литографии, и она занималась по преимуществу акварелями, рисовала открытки и иллюстрировала детские журналы «Игрушечка» (1882–1886) и «Малютка» (1886–1887).

Широкую известность в России ей принесли открытки, которых она создала более трёх сотен. Среди них были и поздравительные к праздникам, и с изображениями национальных костюмов народов России, и на темы русских пословиц, и с героями произведений Льва Толстого, и с загадками о временах года, да и просто с трогательными сценками из жизни детей. Издаваемые многотысячными тиражами, они расходились по всей России. Их можно было увидеть и на закопчённой стене в крестьянской избе, и в томике стихов под подушкой курсистки, и в изящном альбоме светской львицы.

Кроме того, она создавала рисунки вещей, изготовляемых для высочайших особ. Так, в книге Лаврентьевой есть далеко не полный перечень предметов, которые она рисовала в то время: «несколько молитвенников с живописью по пергаменту; веера — для серебряной свадьбы греческой королевы, для бракосочетания великой княгини Ксении Александровны, несколько для великой княгини Елисаветы Фёдоровны… Делала акварели по заказам великого князя Сергея Александровича и для графа Шереметева».

В те времена несомненным показателем признания художника служило приобретение его работ Третьяковым. Акварели Елизаветы Бём неоднократно покупались Павлом Михайловичем, как и другими российскими коллекционерами живописи. Их приобретали для своих коллекций и члены царской семьи.

Признание

С 1893 года Бём увлеклась изготовлением стеклянной посуды. Случилось это после поездки в Орловскую губернию на мальцовские заводы, где директором хрустального завода был её брат Александр. Она делала формы для посуды, ориентируясь на старинные предметы, сама расписывала посуду и внимательно наблюдала, если росписи делал кто-то   другой. Некоторые рисунки гравировались, а потом протравливались на стекле. И опять-таки художница всё старалась делать сама, замечая лишь, что «травление было не крепкой водкой, а фтористой кислотой, настолько ядовитой, что надо надевать маску при травлении».

Работы Елизаветы Меркурьевны начиная с 1868 года участвовали в международных выставках — в Париже, Мюнхене, Милане — и везде получали медали. В Милане художница получила золотую медаль, как и на выставке в Чикаго за рисунки для вееров и изделия из стекла.

В 1896 году, когда проходило чествование художницы по случаю двадцатилетия её творческой деятельности, среди множества телеграмм с поздравлениями была одна от издателей «Посредника»: «Редакция „Посредника“ в день Вашего юбилея горячо благодарит Вас за всё, что Вы сделали для народных изданий, и от всей души надеется, что Вы ещё долго послужите Вашей прекрасной кистью этому делу для народа. Лев Толстой, Горбунов-Посадов, Бирюков». Поздравления также прислали Иван Айвазовский, Илья Репин, Иван Забелин, Аполлон Майков и многие другие известные персоны того времени.

В 1904 году художница овдовела. Но до последнего дня, несмотря на все трудности и беды, она продолжала заниматься творчеством. «В настоящее время, — писала она в 1910 году, — то есть имея за своими плечами 67 лет, имея взрослых внуков, я всё ещё не оставляю своих занятий, и не столько в силу необходимости, сколько любя по-прежнему своё дело».

Елизавета Меркурьевна Бём ушла из жизни 25 июля 1914 года. Но память о талантливой художнице продолжает жить, ведь интерес к её работам не угасает. За её открытками и альбомами охотятся коллекционеры. Периодически проводятся выставки её работ, одна из крупнейших была год назад в Москве. В 2007 году издана монография о жизни и творчестве художницы. Созданная по мотивам её произведений коллекция одежды «Вдоль по Питерской» недавно получила диплом выставки-ярмарки «Российский лён». А главное, созданные Елизаветой Бём тончайшие, душевные, живые силуэты навсегда остались в истории русской иллюстрированной книги.

Владимир ПАВЛОВ