Заповедный человек
Это история о том, как бывший учитель русского языка и литературы из брянской глубинки покорил Камчатку. А Камчатка… покорила его. Своими наблюдениями о жизни людей и животных, о путешествии на авто от Брянска до Петропавловска-Камчатского, о 370 днях, проведённых в соседстве с дикими медведями, а также о том, как
опередить в рейтинге Навального, рассказывает создатель и первый директор заповедника «Брянский лес», фотограф-натуралист, писатель, блогер Игорь Шпиленок.
Инструкция по выживанию
Мне повезло с моим первым проводником по Камчатке, когда в 2004 году я поселился в Долине гейзеров. Мудрый, опытный инспектор, Владимир Злотников, который впоследствии стал моим другом, объяснил, как нужно себя вести.
Несколько моих знакомых погибли при встрече со зверем, в том числе и два фотографа. Оба по одной и той же причине: слишком долго жили рядом с медведями и, как на войне, потеряли ощущение опасности, слишком очеловечили диких животных. Расскажу один из трагических случаев: было это в декабре, медведь собирался залечь в берлогу. Дело это очень интимное — никто не должен видеть, как зверь устраивается на зимнюю спячку. Но фотограф Виталий Николаенко стал преследовать животное. Медведь, видимо, припугнул его поначалу, обернулся, зарычал: уходи! Но человек продолжал навязчивое преследование. В конце концов, медведь просто ударил его лапой по голове и ушёл. Удар оказался смертельным.
Когда сотрудник заповедника не вышел на связь, за ним выслали вертолёт. По следам разобрались, что медведь не виноват: человек вёл себя настойчиво и агрессивно. В противном случае крайняя мера — отстрел — была бы неизбежна.
Пять лет назад на полуострове Камчатка было отстреляно «всего» десять конфликтных медведей, а в 2013 году цифра уже осенью перевалила за сотню. Дело в том, что
всё больше и больше людей приезжают покормить медведей человеческой пищей. Звери привыкают, потом рвут туристические палатки, пытаются открыть машины — становятся опасными для людей. И отстрел, к сожалению, — единственный выход. Животные погибают от человеческой безответственности.
Синдромы «камчатской болезни»
Наша брянская природа — замечательная. Главные её черты — лиричность и неизменность. Сотни тысяч лет она сохраняет свой первозданный облик:
На Камчатке, которая по размерам превосходит Германию, Швейцарию и страны Бенилюкса, вместе взятые, преобразовано лишь 2% ландшафта. Остальная часть — природа в первозданном виде. Таких уголков на нашей планете осталось крайне мало. И это необыкновенно яркая, интересная жизнь. Есть такое понятие — «камчатская болезнь». Во время первой своей командировки на Камчатку я провёл среди дикой природы всего полтора дня. Побывал в этой густой экзотике: на территории Кроноцкого государственного заповедника девять действующих вулканов, гейзеры, ледники, океан. Когда я вернулся в «Брянский лес», обнаружил, что всё это мне снится, снится и снится. Пришлось лететь обратно…
Жж'изнь в заповеднике
Первое время я провёл в Долине гейзеров, а потом решил менять места, пока в 2010 году не поселился на одном из дальних кордонов на целый год. Тогда же начал вести блог в ЖЖ — на кордонах имеются спутниковые тарелки для связи и онлайн-трансляций с вебкамер.
В своём блоге я ежедневно рассказывал какие-то простые вещи: что видел, что делал… Видимо, такой образ жизни интересен людям — сотни посетителей блога стали оставлять комментарии, задавать вопросы, обсуждать фотографии, явления, которые мне удалось зафиксировать. И это очень помогало, стимулировало к работе.
Однажды мне даже удалось выйти на пятое место в топе ЖЖ, обогнав при этом Навального и пару десятков «звёзд» и политиков. И сегодня 2–2,5 миллиона посещений блога ежемесячно — обычное дело.
На мой кордон периодически прилетали и улетали люди: коллеги-инспекторы, моя семья, которая задержалась на полтора месяца. Но случались и долгие два-три месяца совсем без людей. Запомнилось интересное состояние — встречать Новый год в одиночестве. Такое было со мной дважды на Камчатке, и в лучшем случае рядом была трёхцветная
кошка Рыська. К слову, теперь Рыська — жительница Брянской области.
Помните классическую фразу: «В Москве 15 часов, в Петропавловске-Камчатском полночь». Получается, что Новый год встречаешь в числе первых в стране. И когда ты один, есть возможность поразмышлять, подвести итоги. А можно в полночь сделать доброе дело — угостить конфеткой лисицу, которая обычно сидит у тебя во дворе…
Зачем лисе фонарик, веник, смартфон?
Лисы — страшные воры. Всё тащат: варежки, портянки, рукавицы, веники, флешки. Один раз нагружал дрова, рядом лежал включённый фонарик (отличный, финский, с тесёмкой, чтобы носить его на лбу). Вдруг внезапно наступила темнота, а фонарик «запрыгал» далеко-далеко, быстро-быстро по тундре — это его мой сосед, лис Кузя, утащил. Весной только тесёмку от фонарика нашёл.
В этом году на Камчатку приехал один из российских вице-премьеров, тот самый, который отвечает за оборонную промышленность. И так был впечатлён видом местных лисиц, что тут же начал фотографировать их своим суперсмартфоном. Лиса, недолго думая, подбежала к вице-премьеру и вырвала из рук новейшую разработку. Вся толпа сотрудников службы безопасности бросилась за зверем, а его и след простыл. Говорят, все норы просканировали и ничего не нашли.
А вот люди на Камчатке воруют редко. Ни одна избушка на территории Кроноцкого заповедника не имеет замков, и, если
Было это зимой, в феврале. Я проснулся в семь утра, услышав, как снаружи скрипнула дверь. Кто-то вошёл в сени, наступил на скрипучую половицу, осторожно переступил на другую, сделал несколько неслышных шагов и открыл вторую дверь, ведущую в избушку. «Только поговорили о беглецах, и вот тебе…» — пришла в голову тревожная мысль. Светила полная луна. Кровать напарника стояла у окна, моя — в тёмном углу. Крадучись, тихо-тихо, визитёр подобрался к кровати у окна, наклонился к изголовью и протянул руки, с растопыренными пальцами к шее моего напарника. Я схватил заряженное ружьё и громко произнёс: «Руки вверх!» — щёлкнув предохранителем. И вдруг человек у окна обернулся со словами: «Игорь, ты чего?» Оказывается, Владимир Ильич вышел по нужде, а потом, чтобы не разбудить меня, потихонечку вошёл и хотел поправить подушку. В это время я, как казалось, пытался спасти его от беглого зэка. С тех пор ружьё стараюсь держать подальше.
На Камчатке я понял: нужно всегда реально оценивать ситуацию, никогда не спешить с принятием окончательного, бесповоротного решения — ни с медведями, ни с людьми.
Трагедия на Травяном
Во всех учебниках, во всех научных трудах пишется: медвежья семья — закрытая структура, медведицы не участвуют в воспитании чужих медвежат. Нам с коллегой Василием Максимовым удалось задокументировать историю, которая опровергает это мнение.
В начале лета на мысе Травяном (Курильское озеро) жили несколько медвежьих семей. А потом вдруг недалеко от кордона на берегу появился осиротевший медвежонок-сеголетка. Неизвестно, что случилось с его матерью. Малыш был истощён, едва ходил. Бедняга пытался прибиться к медведице с лончаками (детёнышами-однолетками), но семья отгоняла его.
Когда медведица кормила молоком своих детей, сирота громко кричал, но ни мать, ни сами лончаки не подпускали его к соскам. И вдруг, насосавшись вдоволь материнского молока, полуторалетняя родная Дочка в благодушном настроении поиграла с уже умирающим малышом-сироткой, словно с мячиком, и обмазала его свежим материнским молоком, которым она обильно облилась при кормлении. После этого малыш сделал очередную попытку подползти к соскам медведицы, которая обнюхала его и позволила пососать молока, а также погреться у тёплого бока. С этого момента они стали единой семьёй. Первые дни Сиротка не мог ходить, и вся семья держалась рядом с ним.
Постепенно дела пошли на поправку, малыш окреп, начал подрастать и следовать за семьёй. Когда малыш отставал от семьи на переходах, то первой всегда начинала беспокоиться и оглядываться Дочка.
Как-то в августе на небольшом пляже собралось 13 медведей, и было заметно, что напряжение нарастает. Две самки погнались за одним лососем и едва не столкнулись. Они встали на задние лапы, ощерились друг на друга, заревели, но разошлись разволнованные по сторонам. В этот нехороший момент Сиротка решил подойти к своей приёмной матери кратчайшим путём, по кромке воды, где, к несчастью, навстречу ему из реки выходила перевозбуждённая медведица. Малыш не попытался уступить ей дорогу и подошёл прямо к её морде. Раздражённая недавним конфликтом медведица схватила его за позвоночник и трепанула. Приёмная мать, до которой было всего два шага, бросилась на помощь и укусила за шею нападавшую. Отважные Сынок с Дочкой тоже бросились на помощь матери, разнесся многоголосый звериный рёв, полетели брызги воды, песок, шерсть. Тут я поступил крайне непрофессионально, как фотограф и как инспектор заповедника. Вместо того, чтобы снимать всё это из выгоднейшей позиции,
я схватил ружьё и бросился к перевозбуждённой медвежьей куче, ещё надеясь спасти Сиротку. Однако, было уже поздно. Мне оставалось только вернуться к камере, чтобы сделать пару снимков прощания семьи с Сироткой…
Энергетика убийцы
Медведи знают гораздо больше о нас, чем мы о них. Был в заповеднике один сотрудник — в прошлом профессиональный охотник, убил более пятидесяти медведей. Видимо, животные чувствовали эту энергетику убийцы и нападали: сам видел, как косолапый ни с того, ни с сего подбежал к нему, толкнул и убежал. Вот как это объяснить?
А ещё зверь всегда чувствует, если человек его боится. Когда приезжаю на новое место, поначалу опасаюсь тамошних медведей. Бывали случаи: они загоняли меня в воду, ощущая мой страх. Со временем я научился понимать, кто из них просто куражится, а кто по-настоящему опасный зверь.
Бедуины различают более ста верблюдов… по одним только следам! С медведями легче: почти все они имеют разный окрас меха, отсюда и имена — Блондинка, Шоколадка, Темнолапка. Узнать медведя можно также по размеру и характеру. Один ведёт себя вальяжно, другая — робкая, третий — вечно огрызается, угрюмо смотрит. У меня есть сосед, медведь Миша, с золотым характером — несколько лет за ним наблюдаю. Ни одного медведя не пропускает, ни поприветствовав его, и ни одного человека не пропускает,
А вот росомах и лисиц различают по меткам, которые они приобретают по жизни: то шрам на носу, то ухо откусано — чем взрослее животное, тем больше меток.
КАМЧАТСКИЕ СКИНХЕДЫ
Иногда медведицы держат малышей возле жилья человека. Некоторые, уплывая рыбачить, оставляли меня в качестве няньки. И это понятно. Так безопаснее с самцами-каннибалами, которые, как правило, боятся людей.
Зато, когда медвежата чувствуют себя под защитой человека, они порой становятся настоящими оторвами, например, пристают к взрослым медведям, провоцируя их, а потом бегут ко мне, спасаясь от них. В 2009 году я наблюдал за одной такой медвежьей семейкой на Курильском озере. Четверых медвежат за их страсть к хулиганствам я прозвал Скинхедами.
Вот неугомонные характеры! Они пытались попробовать на зуб всё, что движется! Плывёт по реке коряга — обязательно надо её поймать и разгрызть. Отвернулся фотограф от камеры на штативе — надо опрокинуть её и втоптать в грязь. Они неустанно гонялись за воронами, чайками, утками, лисами. Своего благополучного и всегда сытого ровесника Ваньку они просто затерроризировали. В их присутствии он жался к своей матери, и та уводила его от греха подальше. Скинхеды цеплялись ко всем проходящим медведям — к маленьким и взрослым, провоцируя скандалы и даже драки.
Матуха не раз пыталась оставить Скинхедов «под мою ответственность» на время рыбалки. Этого я не любил. Был только один способ ненадолго удержать их от безобразий — смотреть им прямо в глаза. Тогда они сидели кучкой, словно загипнотизированные. А увлечёшься съёмкой — они сбегают. Возвращается Матуха — детей нет. Смотрит на меня как бы с укором: не уберёг.
Научный сотрудник лиса Алиса
Была у меня любимица в Кроноцком заповеднике — лиса Алиса. Она полностью мне доверяла. Как-то раз сфотографировал её в момент, когда она ловила сусликов, и опубликовал фото у себя в блоге. Через некоторое время пришло письмо от зоолога из МГУ. В нём была просьба найти хотя бы коготочек, хотя бы волосинку, принадлежащую камчатскому суслику. По одной из гипотез, в древние времена Американский и Евразийский континенты соединял «беренгийский мост». Так, по суше человек и животные мигрировали на американскую землю. В 40-е годы заключённые долбили в вечной мерзлоте штольню и вдруг обнаружили полностью сохранившееся тело суслика. Заключённые показали суслика начальству, те отправили заспиртованные останки в московский университет, где суслик хранился многие годы. Достали его всего пару
лет назад, провели генетическое исследование и обнаружили у российского зверька гены его американских сородичей. Это опровергало теорию о том, что животные двигались по «беренгийскому мосту» лишь в одном направлении. С тех пор началось интенсивное изучение сусликов — учёным потребовались пробы, в том числе и с Камчатки.
Дочитав письмо, я отправился к норе Алисы, но ничего там не нашёл — лисята всё съедают без остатков. Решил подождать, пока рыжая соседка поймает нового зверька. И дождался: когда она пробегала мимо с добычей, я показал ей конфетку. Я специально завернул её любимое лакомство в несколько фантиков, чтобы она подольше повозилась, а сам незаметно отрезал у суслика ножку. Написал зоологу: сколько нужно лапок? Ответил: пять — идеальное количество. Назавтра повторил с Алисой тот же трюк, и так до тех пор, пока не собрал нужное количество лапок. Но лиса не знала об этом, и в одно утро я обнаружил суслика… у себя на крыльце! Такой вот подарочек.
Какой вывод сделали учёные, мне пока не известно. Знаю только, что готовится большая научная статья, мне показали лишь последнюю страничку. В списке тех, кого учёные благодарили за оказанную помощь, значилось имя лисы Алисы из Кроноцкого заповедника.
Звери и Злодей Злодеич
Лисы-самцы обычно не участвуют в воспитании детёнышей. Они могут принести утку или суслика, передать его самке и убежать. Злодей Злодеич воспитывал своих детей лично. Это был мощный, сильный лис, который всегда выбирал лучшие территории, был очень авторитетным среди сородичей. Несмотря на страх, который он нагонял на других лис своим появлением, Злодей Злодеич сам вылизывал животики лисятам, позволял им хватать себя за хвост, приносил им игрушки (выброшенную океаном лампочку, поплавки от рыболовных сетей), а однажды спас весь выводок от медведя — увёл лисят в другую нору. Злодея Злодеича очень полюбили читатели моего блога.
На Дальнем Востоке есть такое понятие, как «стены смерти» — дрифтерные сети. Ими промышляют рыбу в открытом океане. Это сети, протяжённостью в несколько километров, в которые попадает всё живое. Рыбаки выбирают рыбу, а сети зачастую просто выбрасывают. Животные продолжают в них гибнуть, распространяя по округе запах рыбы и гниения, что привлекает камчатских хищников. Однажды Злодей Злодеич забрался в такие сети и погиб: тонкий капроновый шнур туго стянулся вокруг его шеи, лис не смог выбраться…
Кроноцкий заповедник — одно из самых диких и недоступных уголков планеты, где действует строгий заповедный режим. Но и здесь природа порой беззащитна. Длинные руки экологической безответственности людей дотягиваются и сюда в виде выбросов моря. Сколько бы я ни сжигал обрывков сетей и верёвок, каждый шторм приносил новые — недалеко от заповедника находятся районы интенсивного морского промысла рыбы. Наша страна, города и сёла, суша и моря завалены мусором и отходами. Страдаем мы, страдают наши питомцы, страдает природа, дикие животные.
Между «Брянским лесом» и Камчаткой
Когда-то до Камчатки люди добирались по суше год, иногда больше. Я доехал от деревеньки Чухраи до Петропавловска-Камчатского за восемь месяцев, попутно посетив 32 российских заповедника. Раньше летал между «Брянским лесом» и Камчаткой, смотрел на страну из иллюминатора и думал: столько всего пропускаю, проползти бы по этим долинам, степям и рекам.
Через три года, в 2017 году, исполняется сто лет заповедной системе России, юбилей создания первого в истории страны Баргузинского заповедника в Бурятии. Моя трёхлетняя экспедиция приурочена к этому событию: в этом году я проехал через всю Россию на вездеходе ГАЗ-66, следующий тёплый сезон полностью планирую посвятить исследованию Камчатки и Дальнего Востока, а в 2015 году вернусь назад, но по более северному пути, посетив Северный Урал, Вологодчину, Карелию, Кольский полуостров… Поскольку экспедиция пришлась к столетию заповедной системы, Министерство природных ресурсов серьёзно поддержало мой проект, во всех заповедниках меня ждали и содействовали во всём.
Люди знают гораздо меньше о заповедной системе, чем она того заслуживает. Цель моей экспедиции — рассказывать в своём блоге о том, как выглядит система сегодня, какой она стала через сто лет после создания первого заповедника, а по итогам выпустить большую фотокнигу об этом путешествии.
Возьмём для примера заповедник «Брянский лес». Знаете ли вы, что до недавнего времени у нас была очень маленькая плотность медведей. Чтобы исправить ситуацию, были завезены медвежата-сироты из Тверской области, и они успешно у нас прижились. «Брянский лес» обладает невероятным биологическим разнообразием: здесь проходит граница лесостепной зоны (отсюда, например, наличие сусликов) и таёжного леса (рысь, глухарь, медведь). Вместе живут белый и чёрный аисты. Но и это не самое ценное…
Наш заповедник интересен тем, что он охраняет очень типичный ландшафт, в котором много веков назад формировалась славянская народность. Он уникален в своей типичности. Легко охранять
Большое путешествие добавило мне гордости за наш «Брянский лес». Так, мы всегда были одними из первых по борьбе с браконьерством, а наш сайт на недавнем совещании директоров был признан лучшим в заповедной системе. «Брянский лес» — это большая, отдельная тема…
«Я не пытаюсь понять, кто я…»
В детстве мне казалось несправедливым, что я вижу красивые цветы, редкую птицу, а мама или братья — не видят. И всегда хотелось эту ситуацию исправить…
Родом я из Белой Берёзки, что в Трубчевском районе. Оба мои брата, как и я, занимаются охраной окружающей среды — я с детства их этим заразил.
Однажды мы заперли младшего брата Диму в фанерный скрадок вместе с простейшей кинокамерой и необходимым количеством плёнки, чтобы снимал зимородков. Сказали: «Пока не снимешь шедевр, не выйдешь…» Бедный брат провёл в закрученном на десятки шурупов скрадке три дня! А потом, будучи уже студентом, смонтировал из отснятого
материала фильм «Потомок утренней зари», с которым выиграл какой-то взрослый, серьёзный конкурс.
Своих детей я не воспитываю: не верю школе и всяческим системам. Зато все мои четверо сыновей были на Камчатке. Главное воспитание — собственный пример, как ты сам живёшь, дети это запечатлевают. Я не говорил им: важно защищать природу — они с детства видят, как мы это делаем. Старшие сами приняли решение сделать это своей профессией.
Один мой знакомый фотограф, американец, потратил два года, чтобы снять медведя, хватающего на лету рыбу. А второй, тоже его соотечественник, приехал на озеро, сфотографировал зевающего медведя, затем мёртвого лосося на берегу. Вместе с монтажом он потратил на создание кадра два часа. Получился тот же медведь с лососем в зубах, только на этом снимке мускулы у рыбы не играют, у медведя глаза тусклые. У первого снимок купит GEO или National Geographic (их философия — говорить о природе правду), второй сам издаёт книги — эдакие фотосказки. Сам я отношусь к первой категории фотографов — никогда не трансформирую фото.
До сих пор мне не нравятся собственные кадры. Ни один снимок! Просто я знаю, что всегда может быть лучше.
И никогда не пытаюсь понять, кто я, отнести себя к каким-то классификациям, сообществам. Просто живу той жизнью, которая мне нравится. И очень рад, что этот образ жизни стал моей работой.
Записала Александра САВЕЛЬКИНА.
Фото предоставлено Игорем ШПИЛЕНКОМ
www.shpilenok.ru
www.shpilenok.livejournal.com
6750
Добавить комментарий