Лаконичная фраза «рукоплескал Карнеги-холл» в биографии каждого солидного музыканта звучит по крайней мере эпохально. В жизни 16-летней виолончелистки Жени Беляевой такой успех случился: в феврале она вернулась из Нью-Йорка. Карнеги-холл действительно рукоплескал юному брянскому дарованию.

Встреча с Евгенией Беляевой и её наставницей Ниной Коротковой состоялась в небольшом кабинете детской школы искусств № 2 имени П. И. Чайковского. Во времена Петра I через уездный Брянск шёл оживлённый товарообмен с Западом, в городе была учреждена собственная таможня, здание которой сохранилось и по сей день. Теперь в скромных по размерам кабинетах, где некогда восседали на своих высоких креслах таможенные чиновники, поют хором, учат нотную грамоту, осваивают народные, струнные, духовые и клавишные инструменты и, безусловно, мечтают о будущем успехе разновозрастные дети.

— Видите, на верхней полке в чехольчике лежит самая маленькая виолончель, размером чуть больше скрипки, — таинственно улыбается Нина Короткова. — В профессиональной среде она называется «шестнадцатая», предназначена для виолончелистов самого младшего, детсадовского, возраста. Если хотите, могу показать…

В ситуации когда родители всё чаще отправляют детей осваивать более популярные фортепиано или гитару, увлекательный рассказ о струнном инструменте переходит в разряд профессиональных навыков. «Заманивать» детей в класс виолончели случается и легендами, и объективными фактами. Вот одна из таких то ли легенд, то ли былей: знаменитый французский виолончелист Дюпор давал концерт для Наполеона во дворце Тюильри. Тот, услышав божественные звуки, с восторгом подбежал к маэстро, взял виолончель, решив, что может так же хорошо сыграть, зажал её ногами и шпорой от сапог оставил на инструменте приличной величины царапину. Дюпор, говорят, успел лишь вскрикнуть. Спустя много лет знаменитая виолончель с «автографом» Наполеона заняла почётное место в коллекции российского музыканта Мстислава Ростроповича.

Преподаватель перечисляет и физиологические преимущества игры на виолончели. Считается, что главный инструмент развития мозга — руки. Действуя одновременно двумя руками, человек воздействует на оба полушария. Виолончель, как ни один другой инструмент, позволяет делать это «играючи»: одной рукой нужно прижимать струны, другой — водить по ним смычком, а вместе — рождать музыку, то есть действовать максимально синхронно.

— Расскажу, как мы впервые познакомились с Женей, — продолжает Нина Владимировна. — Девочка вместе с мамой пришла на прослушивание, и я пригласила их в свой учебный класс, показала виолончель, рассказала об инструменте. И у Жени загорелись глаза! С этого, наверное, всё и началось…

Цена карьеры: от 100 тысяч и выше…

— Вы, Женя, осознанно хотели стать виолончелистом? — неловко задаю первый вопрос, заранее начитавшись московских форумов, где мамаши наперебой утверждали, что инструмент этот по силе лишь чрезмерно талантливым и не по-детски усидчивым юнцам.

Евгения: Нет, вовсе не хотела — это дело случая. Однажды в наш детский сад пришёл преподаватель из музыкальной школы, прослушал всех нас, некоторым написал записки и попросил передать их родителям. Как оказалось, там содержалась рекомендация отвести ребёнка в музыкальную школу, что и сделала моя мама. На следующем прослушивании, уже в школе искусств, другой преподаватель попросил спеть песенку (помню, это было «Пусть бегут неуклюже…»), пропеть ноты, сыгранные на фортепиано. Видимо, я успешно справилась с таким простым заданием. Когда мы вышли из кабинета, подошла Нина Владимировна, пригласила в свой класс. Тогда я впервые увидела виолончель, ещё толком не зная, как звучит этот инструмент, и заочно в него влюбилась.

— А почему приходится агитировать родителей и «заманивать» детей в класс?

Нина Владимировна: Раньше преподаватели-виолончелисты были практически в каждой музыкальной школе Брянска. Сейчас в городе — одиннадцать школ, а преподавателей по классу виолончели всего четверо на весь областной центр и один в райцентре — Клинцах. И всё!

Инструмент этот физически сложный: дети долго учатся правильно ставить руки, приходится прикладывать физическую силу, работать мускулами, чтобы извлечь правильный звук. Да и времена меняются: с трудом представляю, как в обычной городской квартире гостям играет хорошенько заученное произведение ребёнок-виолончелист. Родители выбирают более простые, понятные, а оттого и более популярные фортепиано, баян, гитару. Потому часть преподавателей перешли на гитару, другие и вовсе забросили профессию.

— Женя вспомнила своё первое прослушивание в детском саду… Насколько велик процент детей, обладающих музыкальным слухом? И почему, как думаете, с возрастом снижается число естественных «слухачей»?

Нина Владимировна: Практически у каждого ребёнка есть музыкальные данные. Правильно говорят: гений — это всего лишь 1% таланта и 99% труда. Миф о том, что у некоторых детей нет слуха от рождения, придумали те взрослые, которые вовремя не сумели эту способность у ребёнка развить. Вы думаете, Женя сразу научилась хорошо петь? Или от рождения обладала способностью хлопать ладошами, соблюдая ритм? Конечно же, нет! Просто она с детства умеет работать над собой, плюс заслуга преподавателей и мамы, которая первые несколько лет сидела вместе с нами на занятиях. Ну и, конечно же, талант, который стал проявляться ещё во втором классе.

— Говорят, у виолончелистов две беды: необходимость перемещаться по городу с довольно габаритным инструментом, а также его немалая стоимость, которая сказывается на семейном бюджете. Актуальны ли эти проблемы для Брянска?

Нина Владимировна: Инструмент выдаётся в школе напрокат. Приносить «домашнюю» виолончель в класс необходимо только для того, чтобы её настроить. Благодаря прежнему директору школы, Андрею Алексеевичу Бумагину, профессиональному музыканту и чуткому, понимающему человеку, нужды в инструментах никогда не возникало. А вот в других городах: хочешь заниматься — покупай.

Такая проблема остро возникает, когда дети поступают в музыкальные училища. Там напрокат виолончель уже никто не даст. Стоимость инструмента, сделанного из нужного вида дерева мастером, начинается от ста тысяч рублей.

Когда Женя получила возможность выступить в Нью-Йорке, нужно было правильно оформить её учебную виолончель перед поездкой. Кажется, визу для инструмента получить сложнее, чем привычную, для гражданина. Мы специально ездили в Москву, в музей имени Глинки, где в реставрационном центре на китайскую фабричную виолончель (другие школе недоступны по финансам) был выдан паспорт, доказывающий, что этот предмет не представляет собой культурной ценности. Мастера тогда очень удивились: «Как с такой деревяшкой можно выступать на сцене Карнеги-холла!» А ведь можно…

В этом году Жене предстоит поступать в музучилище при консерватории. Это значит, что её семье нужно найти те самые сто тысяч рублей на покупку приличной виолончели. Лишних денег у родителей нет, поэтому Женя откладывает на карточку каждый свой небольшой заработок: в прошлом году девочка получила грант в размере 30 тысяч рублей и губернаторскую стипендию (по тысяче рублей в месяц в течение года). Сумма пока получается небольшая. Спонсоров найти трудно: немногие понимают, что, если ребёнок не сможет продолжить образование, будет погублен талант.

Каменка — Москва — Нью-Йорк

— Каких успехов Жене удалось добиться до приглашения в Нью-Йорк?

Евгения: Первый успех случился в 2009 году на областном конкурсе «Дебют на концертной сцене», где я стала лауреатом. Год спустя был «Поющий смычок» — региональный конкурс среди струнников, правда, выдающихся результатов тогда не было. Зато на следующем «Смычке», в 13-летнем возрасте, я получила Гран-при.

Хорошо помню и своё первое международное состязание — на Украине, в городе Каменке, в 2010 году. На детский открытый музыкальный конкурс памяти Петра Ильича Чайковского приглашались ученики всех школ, которые носят его имя. Из Брянска в Каменку отправились три конкурсанта: пианистка, скрипач и я, виолончелистка. До сих пор помню это ощущение, когда называют третье, второе, первое места, а фамилия твоя, даже несмотря на похвалы жюри, не звучит. На мгновенье и обида возникает, и разочарование… Апотом вдруг: «Евгения Беляева — Гран-при!» — и слёзы градом. А ещё запомнилось, как местные бабушки дарили выступающим на сцене музыкантам цветы и яблоки из собственных садов.

Нина Владимировна: В одном из своих интервью «Брянской ТЕМЕ» известный виолончелист Руслан Бирюков — он родом из нашего города, а сейчас живёт в США — рассказывал о своей встрече с Женей в период её первых успехов: «Меня попросили послушать одну ученицу, и это вылилось в несколько часов увлекательной работы. Замечательный ребёнок, очень талантливый. Играет Женя серьёзно, у неё большая программа, она успешно выступала на конкурсах. Всё схватывала буквально на лету, что, надо сказать, очень необычно для детей такого возраста». (См. «Брянская ТЕМА», № 6 (44), 2011.)

— Как узнаёте о конкурсах?

Нина Владимировна: Из Каменки приглашение пришло на имя директора школы. После этой победы Женя получила приглашение на фестиваль «Москва встречает друзей» (проект Международного благо- творительного фонда Владимира Спивакова). И всё же чаще информацию ищем в Интернете. Например, так узнали о столичном Конкурсе славянской музыки, где Женя стала лауреатом…

Евгения: А потом также в Сети нашли сайт отборочного тура российских участников американского конкурса «Крещендо-2014» в Санкт-Петербурге. Было это в ноябре прошлого года. В перерыве между выступлениями к Нине Владимировне подошёл один из членов жюри и вдруг спросил, есть ли возможность поехать в США. Оказалось, что обладатели первых мест премируются поездками в Штаты на конкурс Crescendo Music Competitions — 2014, который проходит в престижном зале Карнеги-холл в Нью-Йорке.

— Возможность… финансовая?

Нина Владимировна: Ну конечно! Отправляясь на российские конкурсы, самим нужно платить за гостиницы, билеты, обеды… Нам повезло: администрация школы в деньгах на эти цели не отказывает. Так и с Америкой вышло. Нынешний директор, 27-летний выпускник саратовской консерватории Дмитрий Михайлович Козлов, всех своих знакомых обошёл, всех спонсоров обзвонил, чтобы отправить хотя бы одного ребёнка, без концертмейстера. Последнюю СМС: «Я вошла в самолёт. Прикольно!» — получили от Жени, когда она ещё была в Москве, а дальше она всё делала самостоятельно.

В каждой музыке Бах

— Чем удивила вас Америка?

Евгения: Для меня многое казалось новым: и впервые лететь на самолёте, и быть одной, по сути, в чужой стране. Хотя группа наша составляла человек сорок: 20 конкурсантов и столько же сопровождающих (родители, концертмейстеры, наставники).

Нью-Йорк удивил своим новаторским духом. Например, в постановке «Князь Игорь» в Metropolitan Opera (на которой мне посчастливилось побывать!) вместо декораций на сцене — маковое поле и огромный экран, транслирующий бег облаков, войско Игорево — в униформе Первой мировой, а сам древнерусский князь — в длинном кожаном плаще. Даже памятники на улицах какие-то слишком уж современные. А ещё там кругом вода и мосты! В первый день нас возили на большую экс-курсию по городу, а закат мы встречали на смотровой площадке Эмпайр-стейт-билдинг, видели, как розовое солнце катилось за горизонт по воде… Правда, много по Нью-Йорку погулять не получилось. Во-первых, я была одна и боялась потеряться в каменных джунглях, а на дорогостоящие экскурсии денег не хватало. Во-вторых, нужно было готовиться к выступлению.

— В финале VIII Международного музыкального конкурса юных исполнителей Crescendo Music Competitions — 2014 вам досталось почётное второе место. Этот успех был трудным?

Евгения: И да и нет. Я выступала на серьёзном конкурсе без своего концертмейстера — Евгении Ромашовой — с другим, едва знакомым мне человеком. Но мы хорошо сыгрались, к тому же я старалась не пропускать репетиции. Среди участников — дети более чем из 20 стран мира, конкуренция очень высокая. Плюс временной сдвиг. Я провела в Нью-Йорке чуть меньше недели, конечно, за это время организм не успел перестроиться. Все конкурсанты были поделены на три группы: первые выступали в 11.30, вторые — в 15.30 (в том числе и я), третьи — в 20.30. Мне досталось самое комфортное время, совпадающее с брянским вечером — я прекрасно себя чувствовала. Ещё, наверное, умею настраиваться перед серьёзными выступлениями. Накануне возникают раздражительность и тревожность, а потом они исчезают. Остаётся лишь умиротворение. И, пожалуй, никогда не смотрю, как выступают другие…

— На конкурсе вы исполняли произведения Глиэра. А какое произведение для виолончели вами наиболее любимо?

Евгения: Концерт Баха до-минор.

Нина Владимировна: Когда Женя играла это произведение в Брянске, к ней подошла первая скрипка Брянского губернаторского симфонического оркестра Валентина Фиш и сказала: «Вот это Бах! Я давно не слышала такого Баха!»

— А если не классическая, то какая музыка может оказаться в ваших наушниках?

Евгения: Раньше кроме классической музыки совсем ничего не слушала. А сейчас иногда не без удовольствия слушаю группу Metallica.

— Из Америки что привезли?

Евгения: Ноты! С произведениями русских композиторов и современных американских. И так, по мелочи: магниты, сувениры, буклеты…

— Карнеги-холл, признание известными музыкантами Брянска, победа на престижных конкурсах… А что дальше? Каков успешный сценарий карьерного роста?

Нина Владимировна: Жене нужно обязательно получить хорошее образование. Её уже пригласили учиться в Санкт-Петербург, но я настаиваю на московской школе, самой лучшей на сегодняшний день. Для талантливого и трудолюбивого музыканта это проверенный путь на мировую сцену. И не спрашивайте, хочет ли она за рубеж, хочет ли Женя славы. Как говорится, плох тот солдат, который не мечтает…

Фото Михаила ФЁДОРОВА и из личного архива Жени БЕЛЯЕВОЙ
Александра САВЕЛЬКИНА