Победа! Сквозь годы и поколения…

Читатели «Брянской ТЕМЫ» приняли участие в акции «Победа! Сквозь годы и поколения…»: мы предложили опросить своих бабушек и дедушек, переживших Великую Отечественную войну, и прислать короткие истории на адрес редакции. Историй получилось ожидаемо немного — слишком мало осталось в живых свидетелей тех страшных событий. Оттого невероятно ценно каждое из этих уникальных семейных воспоминаний.

Эта фотография датирована 1940 годом. Сделана она в Севске. Мужчина с гармошкой — мой прапрадед Леонид Семёнович Романов. Он работал сапожником в артели «Родник», а по вечерам шил сапоги дома. Те, что изготавливались тайно при свете лучины, его жена Прасковья Георгиевна носила по воскресеньям на базар. Она прятала новенькую пару обуви под пальто, продавала кому-нибудь  из местных, а потом возвращалась домой за следующей. Зимой Лёня валял валенки, а Паша читала ему книги, чтобы не заснул. Моя прабабушка Галя была единственной их дочкой.

Леонида Семёновича забрали на фронт 12 августа 1941 года. Было ему на тот момент тридцать девять лет. Его дочке — одиннадцать. Прабабушка говорит, что помнит отца только по этой фотографии, с гармошкой. Да ещё по тому, как сидела иногда в углу (после того как получала наказание от мамы) и жаловалась пушистому домашнему котику на свою «горькую» жизнь — чтобы сохранить слёзы до прихода папы. Потому что он, как никто другой, умел её пожалеть, приободрить и, конечно же, побаловать.

С тех пор от прапрадеда осталась только эта фотография. Да ещё строчка из «Именного списка погибших и пропавших без вести рядового и сержантского состава»: «Романов Леонид Семёнович, рядовой, санитар, беспартийный, 1902 г. р., Севский р-н, русский. Призван Севским РКВ. Пропал без вести 06.1943».

Кристина ЕРШОВА

К юным поисковикам центра «Витязь», руководителем которого я являюсь, обратилась жительница Брянска Раиса Фоминична Демченко. Многие годы она разыскивала информацию о месте захоронения своего отца Простакова Фомы Давыдовича, уроженца деревни Крюков Стародубского района. Всё, что было известно женщине, — это то, что отец погиб где-то  под Москвой.

В ходе работы с базами данных поисковики Илья Емельяненко и Гайк Даллакян нашли донесения, в которых содержалась двоякая информация. В одном донесении указывалось, что Ф. Д. Простаков погиб в деревне Возмище и похоронен в братской могиле в деревне Ченцы Волоколамского района Московской области, в другом — что он похоронен в деревне Катюшки Московской области.

Мы продолжили поиск и связались с директором музея истории города Лобня Людмилой Лукиной. Через несколько дней из музея пришёл ответ-подтверждение, что наш разыскиваемый похоронен в братской могиле в городе Лобня Мос-ковской области. Не описать слова благодарности Раисы Фоминичны, которая 9 Мая собирается навестить могилу отца!

Наталья ФИЛИНА

Мой дед редко рассказывает мне о прошлой жизни. Но иногда удаётся его разговорить. Вспоминает Анатолий Дмитриевич Кожуров:

«Я родился в 1938 году. Мне было 3 года, когда началась война. Мой отец, Кожуров Дмитрий Логвинович, был шофёр и работал в Бежице. Прямо в машине ему сообщили, что забирают на войну.

Моя мама Кожурова Полина Васильевна не работала, потому что только родился Сашка, мой третий брат. А всего в семье было пять братьев, а наша маленькая сестра умерла. Старшему брату Женьке было 6 лет, а мы все маленькие.

Отец ушёл на фронт, мать осталась с нами. Всю войну мы прожили недалеко от Бежицы, в деревне Большая Дубрава. Вскоре пришли в нашу деревню немцы…

Они стали жить прямо в нашем доме. Мне было страшно, впрочем, как и всем в деревне. Спали мы с мамой в подвале, а немцы жили в комнатах. Особой еды не было. Ели варёную картошку, корову мы спрятали и поэтому были ещё и с молоком. Нас спас наш хитрый дед. Сарай он обложил снопами, а корова была внутри. Звуки не раздавались. А вот кур немцы постреляли. Собаку тоже кто-то  пристрелил из дурости…

Помню, что в деревню часто приезжали машины, сзади которых были какие-то установки. Сначала мы пробовали цепляться за них, а потом я дёрнул за кран, и из него полилась чёрная вода. Это оказался бензин. Мы решили ночью спустить бензин из крана. А утром все спрятались в подпол. Так мы спустил 4 крана. А потом рядом с этими кранами поставили фашистов с автоматами, и мы уже не рисковали.

Однажды со стороны Брянска начали раздаваться выстрелы, стали рваться снаряды. Почти все убежали из деревни в лес. Немцы всё побросали и стали поджигать хаты. Почему-то ездили они на велосипедах по деревне. Мы стали тушить свою хату, но её опять жгли. К счастью, в общем замешательстве мы всё же сумели отстоять дом. Сожгли только всё сено и солому. Это был 1943 год.

И очень хорошо помню, как одним утром мы увидели наших родных солдат. Все бросились их целовать и обнимать! Они шли по дороге в Глинищево. Так началась наша жизнь без немцев…

Мама ждала отца. Он вообще писал очень мало. Сохранилось только письмо от 43-го года. Мой отец был участником нескольких войн, к том числе финской и Великой Отечественной.

Когда отец вернулся, мама копала картошку. Он не мог узнать нас, своих детей — так мы выросли и изменились. И мы долго смотрели на солдата, пока не поняли, что это наш отец. И как же мы все целовались и обнимались, ведь он вернулся живой и невредимый! Почти невредимый, так тогда казалось: отец был ранен в голову, в руку, в ногу. Но он был живой. А соседский мальчишка, мой друг Кавунёнок, всю жизнь завидовал, что у меня есть отец, а я почему-то всегда чувствовал себя виноватым…»

Екатерина БИККУЛОВА

В хаосе военных лет нашли друг друга и создали семьи мои прабабушки и прадедушки: Гусевы Иван и Вера и Смирновы Алексей и Людмила. Все они внесли посильный вклад в общую Победу. К сожалению, в семейном архиве не сохранилось фотографий, лишь немногие документы…

Первая встреча с прадедушкой Иваном Ивановичем Гусевым произошла на страницах книги Михаила Ковалёва «Лесной фронт». Я нашла в повести имя — Иван Гусев. Так и познакомились. Он родился в деревни Алёхино (Хотынецкий район Орловской области). В звании рядовой (автоматчик) состоял в партизанском отряде им. Щорса и в партизанской бригаде им. Кравцова. После был направлен на восстановление Брянской ГРЭС в посёлке Белые Берега.

С прабабушкой, Верой Гусевой (в девичестве Арнаутовой), прадед был знаком с детства. Когда немецкие солдаты захватили деревню Алёхино и стали угонять людей в Германию, молодёжь бежала в лес. Там их нашли партизаны. Находясь в отряде, прабабушка выполняла задания в качестве связиста. После освобождения деревни в 1943 году Вера Егоровна, как и те, у кого дома можно было хоть как-то  восстановить, ушла из отряда и осталась в деревне. В этом же году она вышла замуж за прадеда, а через год родился мой дед — Гусев Анатолий Иванович. В 50-х они переехали в Белые Берега и свили гнёздышко, в котором наша семья живёт уже четвёртое поколение.

Другой мой прадед Алексей Григорьевич Смирнов, уроженец Саратовской области (село Колено), был одним из участников битвы за Сталинград. Когда грянула война, он служил в Монголии, ждал дембеля. Но вместо этого получил направление в действующую часть. Алексей Григорьевич, полиграфист по специальности, без отрыва от боёв выпускал со своими товарищами боевые листки, подчас стоя в окопе по пояс в талой воде. Это в скором времени стало причиной его госпитализации. Весной 1944 года он попал в военный госпиталь в Саратовской области. Здесь он и встретился со своей будущей женой и моей прабабушкой — Петровой Людмилой Михайловной. Молодая девушка работала парикмахером при госпитале, а также помогала в силу своих возможностей ухаживать за ранеными. В ноябре 45-го они поженились, а в следующем году родилась моя бабушка, Смирнова (впоследствии Гусева) Галина Алексеевна.

Я не знала своих прадедов: они рано умерли — сказалось участие в войне. Такова плата за моё мирное будущее. Эти истории ценны для меня ещё и тем, что они хоть немного, но позволяют быть ближе к своим родным.

Марина ГУСЕВА

«Меня зовут Эльвина Григорьевна Исакова, недавно мне исполнилось 85 лет. У нашей мамы Агафьи Тимофеевны Бичевой было 17 детей. К началу войны выжили только девять: пять братьев и четыре сестры. Когда началась война, всех нас разбросало по свету…

Два старших брата, Михаил и Толик, работали на заводе „Красный Профинтерн“ — вместе с заводом они эвакуировались в Свердловск. Мама и я, как самая младшая в семье, уехали вместе с ними. Брат Александр ушёл в партизаны, там он потерял ноги — ему ампутировали ступни. Ещё один брат, Илья, после окончания ремесленного училища был эвакуирован вместе с семьёй в город Богородск. А младший — Виктор, эвакуированный в Новосибирск, — работал на заводе Сибсельмаш лекальщиком.

Больше всех не повезло нашему папе Григорию Тимофеевичу. Он остался в Брянске. В начале войны у нас была корова, немцы пришли, забрали животное, а папу избили, отчего он скончался в 1942 году. Страшная смерть ждала мою сестру Милю: она погибла на литейном заводе — искра попала на одежду и она заживо сгорела. У неё осталось двое детей Зина (1937 г. р.) и Валерий (1939 г. р.), они жили у нас, но в 1947 году их забрали и отправили в детский дом в город Новозыбков. Ещё одна сестра Анна была эвакуирована в Свердловск, работала на заводе Уралмаш, оттуда добровольно ушла на фронт, вернулась живой. Таисия (1927 г. р.) устроилась работать в колхоз, чтобы помочь прокормить нашу большую эвакуированную семью, ей тогда было 14 лет, а мне — 13, когда я пошла работать в швейную мастерскую по улице Ильича на Уралмаше. Документы об этом были утеряны, и меня не признают работником тыла. Сейчас я на пенсии, 40 лет проработала на сталелитейном заводе в цеху. Я хочу поблагодарить ваш журнал за то, что вспомнили о погибших во время войны, спасибо вам. Наша Армия и мы победили, как ни трудно было нам».

P. S. Письмо напечатано со слов моей бабушки. Своё письмо в полторы страницы она писала несколько дней со слезами на глазах и огромной благодарностью. На фото — Агафья Тимофеевна Бичева и её двоюродный брат. Эта миниатюрная женщина подарила жизнь 17 детям.

Надежда СОЛОВЬЁВА

Малахов Иван Николаевич на фронт ушёл в богатырском возрасте. Уже 28 июня 1941 года в трудовой книжке стояла запись: «Уволен, в связи с мобилизацией в ряды Красной Армии». Было тогда моему деду 33 года. Бабушка Татьяна Александровна, которая передала мне все дедовы документы и письма-треуголки, рассказывала, что не было в округе человека, который бы не слышал о золотых руках её мужа. Запись в трудовой это подтверждает. Деду объявили благодарность за установку парового котла в районной больнице и выписали денежную премию в размере шестисот рублей при зарплате в 1938 году сто тридцать.

Война отняла жизнь у человека, который с любовью строил свой дом, свою страну. Достаю теперь из домашнего архива треуголки и чувствую, как его письма с войны дышат нежностью: «Татьяна, береги себя и сыночка нашего Володю». Бабушка выполнила наказ мужа. А вот он не вернулся из боя. Много лет после войны бабуля ждала чуда — возвращения своего солдата. Не верила она извещению, где стояла страшная строка: «Малахов Иван Николаевич, сержант, пропал без вести». Делала запросы в военкомат, чтобы узнать хотя бы место последней дислокации. Тогда, в далёкие пятидесятые прошлого века, ответ был сухим: «Сведений не имеется». Сегодня в Книге памяти мы нашли строку с архивными записями: «Малахов Иван Николаевич, 1907 года рождения, русский. Уроженец Брасово. Сержант, командир отделения, 21 Армия, 49 Раздельная рота, 25-я армейская база, пропал без вести 07.07.42 года у села Ольшанка Воронежской области». Сухая запись о жизни и смерти воина. Но нестыковка фактов с этой записью налицо: последнее послание жене он писал в ноябре 1943 года, и дата была не только на штампе, а выведена его рукой в самом письме. Много загадок хранит военная история, и отгадать их нам уже не по силам. Мы свято будем хранить память о наших предках, об их подвиге в ту войну. И в великий День Победы обязательно зажжём свечу всем тем, кто с моим дедом подарил живущим сегодня мир.

Валентина МАЛАХОВА