Добрый мир художника Анны Петровой

Миром правят котики, в лексиконе практически каждого обитателя соцсетей найдутся слова: «ми-ми-ми», «обнимашки» и прочие уменьшения и ласкания. Филологи уверены: на смену грубому, брутальному языку в подростковый и молодёжный сленг вошли инфантильные, наивные, детские словечки. Художнице Анне Петровой удалось предсказать эту тенденцию ещё задолго до появления моды на «мимимизм» — её работы трогательные, добрые, наивные, с котиками и обнимашками. О том, как можно оправдать даже самого злого сказочного героя, почему полезно ходить в библиотеку и как выбирать иллюстрированные книги для малышей, Анна рассказала «Брянской ТЕМЕ».

Меня иногда спрашивают, не пишу ли я сказок по мотивам своих картин. Не пишу. Несмотря на филологическое образование, не считаю себя мастером слова. И художником, в принципе, тоже. Мне нравится другое определение — сказочник. Только все мои сказки — нарисованные.

* * *

Не люблю начинать с чистого листа. Белый лист меня пугает. Сам по себе он идеальный, завершённый, законченный — ничего не добавить, не прибавить. Даже в детстве, прежде чем начать рисовать, я тонировала бумагу подручными средствами, например, чайной заваркой. И очень обрадовалась, когда узнала о технике монотипии: на гладкой поверхности стекла делается рисунок краской, сверху накладывается лист бумаги и придавливается к поверхности. Так получается причудливый оттиск в зеркальном отражении. Такую технику легко освоить даже ребёнку, а для меня монотипия стала возможностью в домашних условиях изготавливать фактурную бумагу для своих будущих картин. Получались эдакие произвольные красочные пятна, в которых можно было разглядеть целый мир.

* * *

Большинство моих картин написаны на авторской бумаге ручного литья, которую делает моя знакомая художница из Санкт-Петербурга. Однажды я побывала на её мастер-классе по отливу бумаги: на изготовление самого простейшего листочка требуется 4 часа! Видимо, поэтому, как мама двоих детей-школьников, которые к тому же учатся в разные смены, изготовлением бумаги сама не занимаюсь…

Бумага ручного литья имеет особую фактуру, изготавливается из природного сырья и сохраняет цвет, запах и энергетику живого материала. Работа с природными материалами всегда дарит особое ощущение, будит фантазию и поднимает настроение. В моём случае всё начинается с бумаги: я всматриваюсь в фактуру листа, и уже там, где-то  внутри, рождаются образы.

* * *

Я была первой в семье, кто проявил тягу к рисованию. Мама — инженер, бабушка занималась домашним хозяйством, дедушка преподавал слесарное дело в белобережском училище. Когда обнаружилась склонность к творчеству, родители отправили меня в художественную школу. Правда, я с детства не любила краски. Люблю работы, выполненные гуашью, акварелью, маслом, а сама всё же предпочитаю цветные карандаши. Но в художественной школе все равны и все должны работать с акварелью. Я всегда была осторожна, скромна в цвете, оттого все цвета получались какими-то грязноватыми. Считаю, что живопись подразумевает некую смелость в характере, а я себя таковой не ощущаю. Потому и выбираю материалы, с которыми сложно ошибиться.

* * *

Художник рисует свой внутренний мир. Мне часто приходится слышать, что герои картин на меня похожи. Я давно не рисую с натуры: все сюжеты и образы — плоды фантазии, многие из которых родом из детства.

* * *

Я родилась в Нижневартовске, провела там первые два года, а потом мы с мамой приехали в Белые Берега, где жили мои бабушка и дедушка. У меня есть картина, одна из любимых, — «Липовый цвет». Возле дома моего детства рос мощный высокий дуб и красавица липа. Ветви деревьев склонялись чуть не до земли.

Когда зацветала липа, уже было очень тепло, и ласковый, сладкий, медовый запах окутывал наше старое крылечко и деревянную лавочку рядом с ним. Цвет можно было собирать прямо сидя на лавочке или, если залезть повыше, укутавшись в прохладное покрывало листвы. И брать пушистые, полные нектара соцветия, не стесняясь жужжания гостивших рядом пчёл. Теперь нет того дома, липа состарилась, или же кто-то  другой собирает с неё летний цвет. Но память об этих ароматных днях, как окошечко в детство, осталась в моей душе. Картина «Липовый цвет» — это и есть кусочек той памяти, с запахом детства и пронзительным ощущением счастья.

* * *

Дом моего деда располагался у самой кромки леса, за домом — ручей, бывшая речка Зверевка. Это была отправная точка для наших с мамой лес- ных прогулок. Всё моё детство прошло на природе. В лесу я чувствовала себя хорошо, чего не скажешь о школе. Я была отличницей, книжным ребёнком, окончила школу с медалью, однако единственная подруга у меня была только в первом классе — настолько была стеснительным ребёнком, настоящим интровертом. Кажется, я до сих пор такая.

Зато природа открывала для меня целую вселенную. Помню, как легко находила какие-то образы в травинках, коре деревьев. Могла посмотреть, скажем, на опавшую от болезни кору сосны, составить из кусочков картинку, понятную другому человеку.

* * *

В 80-е годы в Белых Берегах была своя действующая узкоколейка: по маленькой железной дороге в дачный сезон бегали между посёлками паровозик и два вагончика. Паровоз останавливался на разных километрах, провожая в лес дачников, ягодников, грибников. В вагонах не было дверей, что позволяло свободно гулять ветру. Паровозик тоже стал частью наших с мамой прогулок, частью воспоминаний счастливого детства. Мамы не стало, когда мне было двенадцать лет…

* * *

Меня забрали на воспитание тётя и дядя. Я переехала в Брянск, продолжила ходить в художественную школу. После поступила на факультет русского языка и литературы Брянского государственного университета. Только учителем не стала — продолжила классическое художественное образование в Брянском художественном училище, но бросила его по семейным обстоятельствам. Родились дети.

* * *

Полине сейчас — девять, Тимуру — двенадцать. Когда они немножко подросли, стали более самостоятельными и менее от меня зависимыми, я вернулась к творчеству. Говорят, появление детей, забота о них возвращают взрослых в мир детства. Кажется, я из этого мира и не выходила, и всё же воспитание сына и дочки стало благотворной творческой средой, возможностью отражать близкие мне темы: образы сказочные и наивные, детские и непосредственные, мир чудес и волшебства.

* * *

Трудно быть «взрослым» ребёнком в прагматичном мире, особенно когда дело касается походов в налоговую, работы с банком (я продаю свои картины официально, оформила ИП). Видимо, у меня боязнь присутственных мест и неправильно заполненных бумажек.

* * *

Многие замечают, что у большинства моих сказочных героев закрыты глаза, они как бы находятся во сне. Частенько отшучиваюсь: всё потому, что рисовать приходится ночью. Днём я поглощена домашними хлопотами: дети учатся в разные смены, посещают кружки, с каждым нужно сделать уроки и так далее. Днём у меня нет возможности сосредоточиться, углубиться в работу. К тому же меланхоличное состояние — своего рода спутник интровертности.

* * *

99% обладателей моих картин — оби- татели глобальной Сети. Работы находятся в частных коллекциях в России и за рубежом: в США, Великобритании, Австралии… И очень жалею, что не было ещё покупателей из восточной части земного шара.

Мне кажется, что моя духовная родина — Восток. Будучи подростком, я впервые посетила выставку Николая Рериха. Алтай, Гималаи, запечатлённые на картинах художника, произвели на меня очень сильное впечатление, казалось, будто это моё, родное. Жаль только, что до сих пор не удалось там побывать.

* * *

Легендами Востока навеян сюжет картины «Камыш»: на ней изображена японская лиса-демон кицунэ. Считается, что это коварный, злой демон. Она обманщица, причисляется к тёмным силам, однако я вижу её другой. Моя кицунэ — персонаж из потустороннего мира — трогательная и добрая. В жизни и так много зла, и я оставила за собой право оправдывать даже самых «недобрых» персонажей.

Волчок, который «кусает за бочок», — тоже традиционно представляется отрицательным героем детских сказок и колыбельных. Когда я стала рисовать своего «Волчка», то первыми увидела его глазки — как у нежного, немного заспанного ребёнка. Он посмотрел на меня из глубины синего фактурного листа батик-бумаги, затем проявились его носик, мордочка…

Я рисовала его на крылечке нашей маленькой дачи, куда мы на протяжении семи лет уезжаем семьёй на лето. И самая старая сказка вдруг получилась с совершенно иным концом: волчок больше не кусает за бочок, а нежно обнимает и убаюкивает то ли куколку, то ли малышку-ребёнка.

* * *

У меня есть целая серия работ под общим названием «По ту сторону счастья». Может показаться, что картины объединены грустью, тоской, меланхолией, «несчастьем». Но это состояние нейтрализуется близостью, тонкой связью живых существ. Например, одну картину из цикла частенько называют «Дюймовочка и ласточка» из-за некоторого сходства с сюжетом сказки: крохотная девочка прощается с птицей. Называется она «Долина вет- ров». Девочка, птица, ветер, осень… Эта картина о том, чего уже нельзя вернуть…

* * *

Не так давно я завершила коллекцию игрушек тэдди. Закончила потому, что тедди — это не просто медвежата, лисички и зайчики с подвижными лапками на шплинтах и набитые опилками, а доб- рые, мудрые сказочные существа, с которыми нужно общаться.

Главу игрушечного семейства зовут Франтишек, у него есть жена, двое деток и куча друзей — их 32 в коллекционном «семействе». Многие из них стали прообразами и вдохновителями серии картин «Тэдди — мир!». Кстати, один из принтов серии «Уля с уточкой», изображающий удивительное маленькое существо, которое оби- тает в камышовых зарослях, — любимый сюжет моей дочки Полины.

* * *

Мы все родом из детства, из детских книг. Недавно была в Москве, зашла в один из крупных книжных магазинов и нашла на полке переизданную книжицу, которую так любила читать в детстве. Это была «Умная Марсела», филиппинские народные сказки. Помню, как обрадовались дети: «О! Это книга, которую читала наша мама!» И так же, как и я, мои дети любят сетовать: «Ах, как жаль, что история закончилась, что нельзя дважды прочесть книгу в первый раз…»

* * *

В детстве общение с книгой компенсировало недостаток общения с другими детьми. Одна из любимых — «Кот и сова» Эдварда Лира, с его синерукими, зеленоголовыми, неведомыми Джамблями, живущими на горном хребте, до которого так трудно добраться…

Когда мне исполнилось 11 лет, а в России начали переиздавать Толкина, кузина подарила мне его роман. Мир, придуманный автором, казался реальным: я долго не могла поверить, что на самом деле не существовало ни хоббитов, ни эльфов, ни злых орков — воспринимала историю как быль, древнюю легенду.

* * *

Некоторые родители сетуют, что нынче книжные полки переполнены плохо изданными книгами для детей. Неправда, хороших книг много! Но если есть выбор: читать дурно проиллюстрированную книгу или совсем без картинок, мы с детьми выбираем «голый» текст.

* * *

Публичная библиотека открывает огромные возможности перед своими маленькими читателями. В запасниках можно обнаружить довольно редкие, прекрасно проиллюстрированные, по-настоящему волшебные советские книги конца 70–80-х годов. Считаю, что в это время в типографиях и творческих мастерских нашей страны создавались истинные шедевры. К слову, и сейчас есть много хороших художников-иллюстраторов, давних и современных: Игорь Олейников, Роберт Инг-пен, Виктория Кирдий…

* * *

Однажды я иллюстрировала книгу детских сказок по устной договорённости с автором. Вера Ковалёва — киевлянка, долгое время жила в Германии, затем переехала в Прованс, и уже там начала создавать свои сказочные истории. Её первую книгу «Всё о феях» иллюстрировала художница Вера Кирдий.

Я почти уже закончила работу, но как раз в это время питерское издательство, с которым был заключён конт- ракт, обанкротилось, и его поглотило другое, более мощное, с прагматичным руководством. Многие проекты приостановили, в том числе и наш — новые владельцы сделали выбор в пользу популярных авторов и бюджетных изданий. Возможно, когда-нибудь  эта книга выйдет в свет, а пока иллюстрации «живут» лишь в качестве наборов коллекционных открыток.

* * *

Авторские работы стоят довольно дорого. Однако не обязательно приобретать оригинал. Современные технологии позволили родиться такому понятию в арт-среде, как авторский принт. Точная копия картины печатается на холсте, затем каждую частично прорабатываю и подписываю. Все печатные репродукции я проверяю на максимальную приближённость оригиналам. Это удобно — принты стоят в разы дешевле, а я получила возможность сохранять оригиналы любимых картин для пополнения выставочного фонда.

* * *

Советский художник-мультипликатор, создатель «Ёжика в тумане» и «Сказки сказок» Юрий Норштейн сказал однажды определяющую фразу о взаимоотношениях зрителя и художника. Чтобы возникло взаимопонимание между творцом и аудиторией, необходимы схожие переживания, общий эмоциональный опыт в тонких сферах, где затрагиваются ниточки, струны души. Потому разным людям нравятся работы разных авторов: должно быть что-то  общее из жизненного опыта, из детства. В противном случае искреннее восхищение превращается в лукавство…

Работы Анны можно найти на www.pastelanna.com, а связаться с автором — по телефону 8-910-333-89-30.

Александра САВЕЛЬКИНА
Фото Михаила ФЁДОРОВА и из личного архива Анны ПЕТРОВОЙ

В тему!

Начиная с 2009 года Анна Петрова участвовала в благотворительных и тематических выставках, связанных с основными творческими мотивами (женские образы, мир детства, сказочный мир, тайны природной бумаги):

«Бумажный мир» в музее им. Скрябина, Москва;

«Кошачье царство» в музее истории и культуры «Выльгорт», Сыктывкар;

«Российская неделя искусств» в Московском Доме художника;

•  благотворительная художественная выставка в галерее «Арт — Квадрат», Омск;

•    персональная выставка в выставочном центре «Ветошный» в рамках проекта «Пространство кукол» с благотворительным аукционом, Москва;

•  Международная выставка коллекционных авторских медведей и кукол «Hallo, Teddy!», Москва;

•  в совместных выставках творческого объединения молодых художников Брянска арт-пространство «Бульвар».

6569

Добавить комментарий

Имя
Комментарий
Показать другое число
Код с картинки*