Москва, как и прежде, привлекает своими возможностями жителей остальных 99 процентов территории страны. «В деревню к тётке, в глушь, в Саратов…» — на такой отчаянный грибоедовский шаг по данным последнего опроса ВЦИОМ реально готовы отважиться только 7% россиян. Фермер Эдуард Дуданов относится к этому статистическому меньшинству. Оставив в прошлом опыт работы топ-менеджером на трёх столичных заводах: «Наш чемпион», «Бриджтаун фудс» и «Русский продукт» — он перебрался в деревню Лукин Погарского района, где занялся выращиванием картофеля. Подробности этой истории — в интервью «Брянской ТЕМЕ».

— Эдуард Вячеславович, как случилось, что вы, горожанин, москвич, вдруг решили заняться сельским хозяйством?

— Видимо, это были поиски себя, испытание собственных возможностей в различных направлениях деятельности. Я родился и вырос в Подольске, провёл там практически всю свою жизнь за исключением двух лет службы в армии. По окончании срочной в 1983 году устроился работать в милицию, был офицером. Только в органах трудился немного — уволился спустя четыре года. В это время многие начали организовывать первые кооперативы и частные предприятия. Решил и я попробовать свои силы. Практически сразу мне доверили работу с крупными проектами.

— Это был собственный бизнес или работа в больших компаниях?

— Первый международный проект мне случилось реализовывать в одной солидной столичной фирме, которая занималась весьма масштабно продажей импортных и отечественных запчастей на автомобили. Я работал заместителем руководителя отдела внешних отношений, много времени проводил в командировках по странам мира.

Наступил 1998 год. В стране — дефолт. Многие фирмы начали распадаться, банкротиться. И именно в этот момент я впервые начал работать в сфере, близкой к аграрному бизнесу, — занялся поставкой овощей из-за рубежа. Пригодился опыт ведения переговоров, налаживания отношений с зарубежными партнёрами.

— А разве своих, отечественных, овощей москвичам не хватало?

— Сельское хозяйство было в страшном упадке. Только небольшую часть продуктового запаса формировали местные производители. Остальное шло из-за рубежа.. Правда, и в этом направлении я проработал недолго. Мне доверили новое большое дело — наладить поставки картофеля на переработку.

В круге первом, картофельном…

— Какую работу вам пришлось проделать, чтобы обеспечить бесперебойные поставки картофеля на перерабатывающий завод?

— Поначалу доходило до курьёзов. В 1998 году в Кашире было приостановлено строительство завода по производству чипсов известного мирового бренда Lay’s. Гигант на время отложил своё триумфальное завоевание российского рынка. Приблизительно тогда же в Истре открылся завод «Наш чемпион». Ниша была практически незанятой. Учредители подсчитали, что рентабельность данного производства очень высокая и приобрели подержанную американскую линию, специалисты из США установили её, произвели пробный запуск и уехали. Наши обрадовались и начали жарить чипсы. Однако у американцев на том же оборудовании получался золотистый хрустящий ломтик, а у наших — обугленная резаная картошка. Услышав такую претензию, западные коллеги ответили: «Ой, мы забыли вам сказать, что если вы купили у нас линию, то и картошку нашу надо покупать…» Специальных, чипсовых, сортов. Привёз машину польского картофеля на пробу, пожарили, от угольков ни следа — отличные чипсы получились — бренд «Наш чемпион».

Я начал возить иностранный картофель на завод. Хотя долго это не могло продолжаться, нужно было создавать собственную сырьевую базу. Мне предложили возглавить этот проект.

— Расскажите о нём подробнее.

— Сырьевая программа в первые годы создавалась по следующему принципу: территорию вокруг Москвы мы поделили на условные пояса — 150, 300, 600, 1000 километров. Затем я брал старые телефонные справочники, толстенные талмуды, и обзванивал хозяйства из списка. Случалось, набираю номер: «Здравствуйте, это колхоз „Звезда“? Картофель производите?». Нет, отвечают, «Звезда» давно обанкротилась, колхоза больше нет…

Так, буквально ногами, я обошёл и объехал все действующие хозяйства в пределах условных поясов — искал партнёров для создания системы бесперебойных поставок картофеля. А в том, что поставки не должны прерываться ни при каких условиях, я убедился, побывав, на нескольких успешных чипсовых заводах Польши, Германии, Америки. Нужно было уйти от рисков, и моя основная задача —не допустить срыва поставок сырья на производство.

— Какие российские сорта картофеля оказались пригодными для производства чипсов?

— Никакие. В России таких сортов не было, зато у белорусов была целая линейка. Мы пытались наладить связи с руководством их научно-исследовательского института картофелеводства, но нам в сотрудничестве отказали. Долгое время производство держалось только на голландских сортах, которые возделывались на местных полях.

— Чипсовый картофель, как известно, требует особой технологии производства и особых условий хранения. Например, нужно организовать систему полива, вносить удобрения и средства защиты растений по строго определённой схеме. Тогда, на заре чипсового производства в России, все ли картофелеводы чётко осознавали необходимость соблюдения строгих требований?

— Бытует такая легенда: когда в Российской империи впервые начали выращивать картошку, крестьяне в ту же ночь её выкапывали. Поэтому приходилось резать клубни — так они были менее привлекательны для аграрных воришек. Как видите, у русского человека с картофелем с самого начала сложились непростые отношения.

В начале 2000-х я предлагал нашим партнёрам-картофелеводам не только голландские сорта, но и высокопроизводительную иностранную технику, эффективные технологии возделывания «второго хлеба». Цель у нас была одна — получить качественный картофель с хорошей урожайностью. Правда, не все это понимали. Бывало, приедешь в хозяйство, всё распишешь, разложишь по полочкам, как кормить, как поливать. Спрашиваешь: «Всё понятно?» — кивают. Осенью возвращаешься за результатом, а у них весь урожай по качеству не подходит для нашего производства. Почему? Оказывается, здесь — не полили, там — больше удобрения внесли или ботву вовремя не сожгли. В общем, рационализировали по-своему импортные технологии, а объяснение было одно: «Мы так 15 лет сажаем…»

Тяжело шло внедрение голландских нормативов в обработке почвы: в России междурядье принято делать 70 сантиметров, в Голландии — 75, в США — 86, а в Шотландии и вовсе — полтора метра. Правда, там и сажают в две «строчки», по два ряда картофеля в одной грядке. Считается, чем больше гребень, тем больше он сохраняет влаги и создаёт тем самым высокий урожай. Таковы, к слову, и старинные русские технологии — новгородская и псковская. Там тоже грядки были по полтора метра. Правда, обрабатывать их сложно. В начале двухтысячных только одно хозяйство — из Калужской области — взяло на вооружение этот принцип, потому как технология слишком энергозатратная, необходимы мощные тракторы и специальное оборудование.

Один в поле войн

— Эдуард Вячеславович, сначала вы поставляли картофель на овощные базы Москвы, затем курировали производство «второго хлеба» для создания сырьевой программы завода. В какой момент вы впервые лично начали выращивать картофель?

— В 2001 году я отправился на семинар в Калинин- град, где познакомился со своим дальним родственником, известным на Брянщине переработчиком Иваном Дудановым. Потом вместе мы оказались участниками тура по обмену опытом между картофелеводами России и США, прошли обучение в Америке. Иван Иванович, живший в то время в Калининграде, пригласил меня возглавить частный НИИ картофелеводства. Мы выращивали картофель, лицензированный продовольственный и семенной, изучали сорта, пригодные для производства в России. Являлись официальными дилерами европейских компаний: «Агрико Евразия», «Европлант», «Заатцухт Фритц Ланге» и других. Работа была интересная, но по семейным обстоятельствам — умер мой отец — я вынужден был вернуться в Москву.

Пришлось практически с нуля воссоздавать сырьевую базу. За два с лишним года многие фермеры и совхозы, не имея возможности сбыта, отказались от выращивания чипсового картофеля. Нужно было время, чтобы снова восполнить этот пробел. Тогда я работал на компанию «Бриджтаун фудс». Производство чипсов у них основывалось на иностранном сырье, и в дальнейшем планировалось снизить зависимость от импорта.

На протяжении двух последних московских лет я работал снабженцем сразу в двух крупных компаниях — «Бриджтаун фудс» и «Русский продукт».

— Начальники компаний-конкурентов не были против общей сырьевой базы?

— Картофель выращивается один раз в год, а заводы должны работать круглый год. Организовать поставку качественного чипсового картофеля в кратчайшие сроки на тот момент мог только я, так как в этой теме я находился уже 10 лет. Это с одной стороны. А с другой — один завод держал 10,5% российского рынка, второй — 8%. В сумме получалась практически пятая часть чипсового рынка страны! Это позволяло конкурировать с американской махиной — Lay’s. Их первый завод был открыт в России в 2002 году.

— Что считаете наивысшим достижением в своей карьере до переезда на Брянщину?

— У крупных конкурентов были деньги, новейшие технологии, штат агроменеджеров. А я один справлялся сразу на двух заводах. И ещё один пример: когда начинал работать в компании «Бриджтаун фудс», в производстве использовалось 80% импортного сырья, а когда уходил — всего 3%.

Я бывал за границей, ездил по регионам нашей страны, видел заросшие поля, заброшенные деревни. Обидно стало за Россию, и решил для себя — восстановить хотя бы одну русскую деревню, распахать поле, чтобы дать возможность людям жить и работать достойно!

Настоящий хозяйн

— Почему из всех регионов выбрали именно Брянскую область?

— Объективно: Брянщина расположена недалеко от столицы, здесь комфортный климат для выращивания «второго хлеба». А субъективно — в этих краях живут замечательные люди, настоящие профессионалы!

— Кто первый из брянских картофелеводов откликнулся на предложение выращивать чипсовый картофель строго по технологии?

— Мы работали с производителями Унечского и Трубчевского районов, но там не удавалось получать урожай должного качества. Всего пять хозяйств Брянской области участвовало в сырьевой программе перерабатывающих заводов. В числе лидеров — крестьянское хозяйство «Богомаз», руководители которого чётко следуют требованиям современной технологии возделывания чипсового картофеля, всегда открыты экспериментам. Первые поставки «второго хлеба» от КФХ «Богомаз» состоялись в 2007 году и составили всего 400 тонн, через год — 800 тонн, затем — 1500, 5000, 12000 тонн.

— Но и вам на первых порах собственного картофелеводства наверняка было чему поучиться в КФХ «Богомаз»…

— (Смеётся.) Пытался с рывка погнаться за КФХ «Богомаз». Не получилось. Пришлось на следующий год сбавлять темпы. Пока моя цель — создать пусть и небольшое, компактное, но эффективное и высокорентабельное предприятие.

Опыт картофелеводства у меня всё-таки был. Шесть лет я выращивал «второй хлеб» в Дагестане, в Дербенте, — это одна из самых южных точек нашей страны. Здесь картофель сажают в конце февраля — начале марта, а убирают поля уже в конце мая. Я нашёл людей, которые готовы были вести все хозяйственные дела, обеспечил техникой и финансированием. Постепенно мы доросли до статуса самого большого картофельного поля республики — 137 га под поливом. Молодой картофель уходил с колёс, за очень приличную цену. Только вот неспокойно там было работать. Кстати, со мной в Брянскую область переехали управляющий дагестанского хозяйства с семьёй, бригада механизаторов. Поскольку сам я поставлял из Калининграда чипсовый картофель, то знал, по каким причинам «заворачивают» мои машины, знал, какое качество требуют переработчики. Только в Калинин- граде я был наёмным директором, а не собственником, в Дербенте — временщиком, потому как все земли в Дагестане арендные, и только на брянской земле впервые почувствовал себя настоящим хозяином.

— Что сегодня представляет собой ваше хозяйство с оптимистичным названием — «Надежда»?

— По бумагам за «Надеждой» числится 1200 гектаров земли, но реально обрабатываем чуть больше 900 га. Остальное — косогоры и перелески. Недавно приобрели второе сельхозпредприятие — «Большевик», с базой в деревне Борщёво Погарского района. Добавилось ещё практически 500 га: 180 — в собственности, 300 — в долгосрочной аренде.

Была опасность поначалу потерять коллектив — рабочих из деревни, где базируется предприятие. Сразу же подняли зарплату на 80%, к нам начали приходить труженики из соседних населённых пунктов. На сегодняшний день в «Надежде» полностью укомплектован штат, в том числе трактористов и водителей. В коллективе трудится 29 человек.

В первый же год отремонтировали столовую и гараж в деревне Лукин, ввели спецодежду, бесплатные талоны на питание. В планах — построить общежитие. К нам с удовольствием идут на работу молодые кадры. Хорошие ребята в возрасте до 30 лет, но женятся, а жить не- где. Из Суземки трактористы обращались, из Жирятино. Вот подумываем отремонтировать дом механизатора — переоборудовать старое здание под современное общежитие. Опять же в планах — построить склады для хранения картофеля, на 200–300 гектарах установить поливальные машины.

— Картошку чипсовую выращиваете?

— Только первый год. Потом переиграли немножко: 40% урожая — чипсовый картофель, 60% — продовольственный, на который спрос растёт с каждым годом. Оказывается, дело в том, что люди всё чаще отказываются от выращивания картофеля на дачах и огородах. Проще пойти в супермаркет, купить сеточку отборного продукта — и нет проблем.

Второй год выращиваю зерновые. Для меня эти культуры новые, но урожайность сразу получилась хорошая.

— Не затосковали в деревне по столичной жизни?

— Я быстро привык. Сейчас, когда в Москву приезжаю, больше суток в этом городе пробыть не могу. Каменный мешок! Все спешат, а ведь суета очень много энергии у человека забирает. Некогда подумать, оглянуться…

— И о чём же здесь, в Лукине, думается?

— О том, что принципы продажи везде одинаковые: и у крутого менеджера в Москве, и у крестьянина, который сам себе тракторист, комбайнёр и бухгалтер. Просто нужно перенести лучшее из системы управления или продаж на местную почву — и успех гарантирован. Просто там вагонами продают, а здесь, грубо говоря, телегами. А разницы, поверьте, никакой!

Софья ТРОФИМОВА
Фото Михаила ФЁДОРОВА и из личного архива Эдуарда ДУДАНОВА