Оказывается, в XVIII — XIX веках хорошим тоном считалось иметь усадьбу в живописных ландшафтах современной территории Брянщины. Например, в Ляличах первый министр народного просвещения и фаворит самой Екатерины II Пётр Завадовский построил роскошный дворец, куда мечтал пригласить коронованную возлюбленную. Во дворце располагалось не менее 365 (!) комнат, ровно по количеству дней в году, и ежедневно одну из них готовили к приезду императрицы. В Хотылёво, в усадьбе княгини Марии Тенишевой, писал своего знаменитого «Пана» не менее знаменитый художник Михаил Врубель, а в своём брасовском имении великий князь Георгий Романов затеял обустроить парк, который с высоты птичьего полёта имел бы вид двуглавого орла. По некоторым данным, дворянские усадьбы на нашей земле исчислялись сотнями. А сколько их сохранилось?

О дворянской эпохе и наследии советского периода, о графских развалинах и о том, что ещё можно восстановить, мы поговорили со специалистом по проведению государственной историко-культурной экспертизы, председателем областного совета ВООПИиК Еленой Зубовой.

— Елена Михайловна, чем территория современной Брянщины привлекала дворянское сословие? Насколько богатым можно называть доставшееся нам наследство?

— Брянщину можно смело отнести к одному из богатейших регионов по наличию объектов культурного наследия: и включённых в реестр, и потенциальных. Усадеб было очень много. Карта-схема «Памятники архитектуры Брянской области», подготовленная в 2001 году областной дирекцией по охране, реставрации и использованию памятников истории и культуры, называет порядка 23 сохранившихся усадеб. Большую монографию по этой теме готовит профессор Александр Городков — в ней дворянские усадьбы будут исчисляться несколькими сотнями. Дело в том, что на территории нашей области располагались не только крупные владения, такие как в Овстуге, Ляличах, Хотылёво, Брасово, но и небольшие усадьбы средней руки. Как-то раз во время реставрации имения Тютчевых мы со столичными экспертами отправились прогуляться по окрестностям села и вдруг набрели на заброшенное местечко. Не было в нём ничего особенного, только заросли кустарника и бурьяна. И только когда обнаружились едва сохранившиеся фрагменты деревянного дома и множество ставших уже полукультурными растений, мы поняли, что это небольшая утерянная усадьба. Таковых на территории Брянщины действительно сотни.

Наша земля привлекала дворян своими ландшафтами, природой и климатом. Как бы сложно Фёдор Иванович Тютчев ни относился к Овстугу, но каждый его приезд в родовое имение сопровождался рождением нового лирического шедевра, воспевающего нашу природу.

«Треть памятников культуры в России — бесхозные»

— Что сохранилось на сегодняшний день от той, дворянской, Брянщины?

—  «Что уцелело, что дошло до нас?» Безусловно, очень небольшая часть. Но это не только беда нашего региона, а проблема российских памятников в целом. Реалии таковы, что государство не в состоянии сохранить такой огромный пласт культурного наследия, особенно если учесть состояние, в котором памятники дошли до наших дней. В стране насчитывается порядка 140 тысяч памятников, объектов культурного наследия, из них 25 тысяч — федеральные. Треть из них не используется. Получается, что в России бесхозными признаны почти 50 тысяч объектов культурного наследия. А ведь именно собственник (или пользователь) играет важнейшую роль в том, чтобы сохранить, восстановить эти объекты.

— А в нашей области есть примеры ответственных собственников?

— Конечно, и в первую очередь это музеи. Каждый из них на слуху — это усадьбы в Овстуге и Красном Роге. Такие имения развиваются, реставрируются, имеют привлекательный вид.

Практически утеряна усадьба Миклашевских в селе Понуровка Стародубского района, но сохранился один из флигелей, потому как долгие годы в нём располагалась местная больница, а также недавно была отреставрирована церковь Рождества Богородицы. В Великой Топали Клинцовского района схожим образом уцелели флигели большого имения Петра Румянцева-Задунайского: в одном здании расположилась почта, в другом — местная администрация. Разумеется, здания не реставрировались. Но и не разрушались.

— А почему в большинстве случаев собственник всё-таки не находится? Это прореха в законе?

— Новое законодательство нацелено на активное исправление ситуации. 22 января 2015 года в закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» были внесены поправки, которые с большой уверенностью можно назвать прорывом в сохранении культурного наследия. В частности, одна из статей предусматривает передачу памятников, находящихся в неудовлетворительном или аварийном состоянии, в льготную аренду сроком на 49 лет. Например, в Москве был запущен пилотный проект: аренда каждого квадратного метра брошенной усадьбы обходилась пользователю в один рубль, но при этом он обязан соблюдать строжайшие требования — заниматься восстановлением и реставрацией, не нарушать существующих габаритов зданий (речь идёт о пристройках и надстройках), пройти все ступени экспертиз. Если в течение 7 лет арендатор не выполняет этих условий, договор прекращается.

— Вкладывать огромные средства в реставрацию и быть только пользователем — не всякий на это решится. Можно ли выкупить усадьбу с целью восстановления?

— В России немного таких примеров. К ним можно отнести усадьбу в селе Воронино Ярославской области. Этот памятник культуры выкупил и активно реставрирует московский предприниматель, потомок старинного дворянского рода Леонтьевых, которым и были дарованы эти земли в XVIII веке. Теперь имение так и называется — музей-усадьба дворян Леонтьевых. Я уверена, что и база отдыха, и комфортабельная гостиница в бывших флигелях, вряд ли окупают вложенные затраты. Скорее, это имиджевые приобретения.

Другую усадьбу — Степановское-Волосово в Тверской области — приобрёл один столичный банкир. Правда, в одном интервью он признался, что рассчитывал несколько развлечь себя процессом восстановления усадьбы, но бремя обязательств перед государством отчасти смерило его пыл.

— И какова цена вопроса?

— В конце апреля Министерством культуры проводился открытый аукцион по продаже 4 подмосковных усадеб в неудовлетворительном состоянии. Когда есть как минимум крыша, окна и стены. Никольское-Урюпино было выставлено за 925 миллионов рублей, Покровское-Засекино — за 26 миллионов рублей. Интересно будет посмотреть, что станет с этими владениями через отведённые новым законом 7 лет.

Рождественская гора — законная достопримечательность Брянска

— Из немногих сохранившихся дворянских усадеб на брянской земле большинство находится в аварийном или, хуже того, полуразрушенном состоянии, что совершенно не привлекательно для инвесторов. Если бы в Брянске проводились подобные аукционы, какие лоты оказались бы интересны потенциальным арендаторам и покупателям?

— Насколько мне известно, планируется приватизация зданий на бульваре Гагарина: дома Боровича и дома Чулковых — сгоревший в конце 90-х он до сих пор не обрёл хозяина. Напомню, что после пожара выяснилось, что в квартирах дома Чулковых прописано очень много жильцов, а российское законодательство тех времён предполагало, что погорельцы могут рассчитывать на жильё, предоставленное государством. И теперь потенциальные инвесторы, подсчитывая убытки от приобретения квартир всем прописанным жильцам, предпочитают оставить всё как есть, нежели браться за восстановление. Объект исчезает буквально у нас на глазах.

Лично для меня история сохранения бульвара Гагарина началась на заре 2000-х, когда неким бизнесменом была предпринята первая попытка захвата единственной сохранившейся пешеходной улицы брянской интеллигенции. Предлагалось снести (дословно цитирую!) «развалюхи», а на их месте построить торговый центр. В то время я возглавляла региональную дирекцию по охране памятников, изучала этот проект —абсолютно безликие протяжённые вдоль лестницы стеклянные моллы. Пришлось отвоёвывать бульвар Гагарина, что было очень непросто в годы всеобщего безденежья.

Страсти успокоились только тогда, когда удалось придать домам на бульваре Гагарина статус объектов культурного наследия, а саму улицу — бывшую Рождественскую гору — сделать законный достопримечательным местом. Но и это в полной мере не помогло многострадальному бульвару. Инвесторов по-прежнему нет. Разрушения продолжаются…

— Поясните, что такое достопримечательное место и какие объекты в регионе могут похвастаться этим статусом?

— Статус и термин появились в законе относительно недавно. Прежде достопримечательностью города можно было назвать любой сквер, где стоит «девушка с веслом». А теперь Рождественская гора (бульвар Гагарина в границах улиц Луначарского, Калинина, отчасти Горького и Фокина) — единственное в нашем регионе официальное достопримечательное место, включённое в реестр, признанное объектом культурного наследия.

— Однако в Интернете недавно появилась новость, что бульвар Гагарина, ту самую достопримечательную Рождественскую гору, в ближайшем будущем может «украсить» автостоянка…

— Площадку под строительство уже начали расчищать. От лица Всероссийского общества охраны памятников, истории и культуры мы обращались за разъяснениями к специалистам государственных органов охраны памятников. Нас заверили, что строительство стоянки не затронет археологических слоёв, а найденные предметы керамики — всего лишь следы отвалов, которые производились при закладке мощного фундамента «Дубравы». Так говорят специалисты. Спорить с ними трудно. Но по-человечески очень жаль, что в таком замечательном историческом месте появится обычная автомобильная стоянка…

Сейчас городские власти планируют благоустроить бульвар Гагарина, в частности, Рождественскую Гору. В СМИ появились проектные предложения. Однако они вызывают много вопросов и требуют широкого обсуждения.

Для сохранения некогда любимого горожанами исторического места требуется высокопрофессиональный подход и участие специалистов, имеющих опыт работы в исторической городской среде. В начале 2000-х годов участок достопримечательного места тщательно исследовался архитектором-реставратором Иваном Кроленко. Известный российский специалист подготовил ценные предложения. Они позволяют сохранить объекты культурного наследия и в то же время предоставляют возможности для нового строительства, органично включённого в историческую среду. Настало время достать эти проектные предложения из «долгого ящика» региональных органов охраны памятников.Перед нами стоит задача найти золотую середину между старым городом и новым Брянском, чтобы новостройки не подавили исторические объекты. И такие примеры есть. В частности, недалеко от Круглого сквера, между зданием администрации Советского района и жёлтым, трёхэтажным домом с колоннами разместился… банк. Новый объект деликатно втиснулся в историческую городскую застройку. Ещё один яркий пример — Андроновское подворье, протяжённое здание на пересечении улиц Фокина и Калинина, объект культурного наследия XIX века. В прошлом строение объединяло под одной крышей несколько доходных домов и магазинов, оно часто фигурирует на исторических фотографиях. В бытность моей работы в органах охраны памятников к нам обратился будущий владелец небольшого кусочка этого здания. Предприниматель Елена Прокопова предложила вернуть хотя бы части подворья исторический вид. В результате совместно с архитектором Геннадием Клюкиным был разработан проект-концепция восстановления здания в целом. Правда, инициативу должен был проявлять каждый из собственников, и дело так и ограничилось одним уголком. Вот, говорят, некрасивый Брянск, неухоженный. А здание и город — как человек. Причеши его, умой — совсем другое лицо.

— А какое, на ваш взгляд, лицо у нашего Брянска?

— Послевоенное. Дома в центре города соразмерны человеку, не давят, создают уют. Центр города во время войны был катастрофически разрушен, поэтому Брянск попал в перечень 28 советских городов, которые были включены в государственную программу восстановления разрушенных территорий. И здесь все карты в руки. С одной стороны — мощное финансирование. С другой — в город был направлен настоящий творческий десант талантливых архитекторов и проектировщиков из Москвы. Многие дома были спроектированы единовременно, потому в центре наблюдается некоторая ансамблевость. Недаром сердце Брянска прежде называли «заповедником советского периода».

— Правда ли, что в советскую эпоху легче было бороться за сохранность памятников культуры?

— Отчасти да. Например, Общество охраны памятников, которое возглавлял заслуженный архитектор Василий Николаевич Городков, имело постоянное и далеко немалое финансирование за счёт членских взносов, в том числе и от коллективных членов — целых заводов и организаций. Сейчас другие времена, нужно искать новые способы. В масштабах России уже имеются прецеденты частных инвестиций в объекты культуры, возможно, эта тенденция доберётся и до нашего города.

Административными методами любить родной край не заставишь. Считаю, что на сегодняшний день основная задача общественных организаций заключается не в том, чтобы выходить с пикетами к разрушающимся памятникам, а в объединении здоровых сил общества. Чтобы каждый понимал, что это его город, его история, его историческое наследие. Разрушает города не время, не пожары — равнодушие.

Усадьбы Тютчева, Мятлева, Блока…

— Елена Михайловна, а как вы выбрали свою профессию? Или она вас выбрала?

— Скорее, она меня. Я окончила литфак, в поисках работы пришла в управление культуры, где мне предложили заняться подготовкой материалов для книги «Свод памятников архитектуры и монументального искусства». Я ездила по районам, общалась с людьми, собирала информацию, фотографии. В общем, была подмастерьем. Работа мне нравилась, но определённые колебания всё же были…

А потом однажды я оказалась на заседании Общества охраны памятников, которое возглавлял Василий Николаевич Городков. Личность этого выдающегося человека произвела на меня сильнейшее впечатление, и я наконец-то определилась с выбором своей дальнейшей судьбы. Окончила институт искусства и реставрации в Москве, работала в команде по восстановлению усадьбы в Овстуге…

— Были ли в вашей практике необычные открытия?

— Когда мы работали в Овстуге, буквально с нуля были воссозданы два памятника. После того как по проекту архитектора Городкова на старых фундаментах был восстановлен дом семейства Тютчевых (а он был полностью разрушен!), вокруг него стала возрождаться усадьба. Предстояла задача разбить парк, построить утерянный флигель и храм XVIII века, возведённый ещё дедом поэта. Но всё никак не удавалось обнаружить фундамент флигеля. Скептики стали уговаривать: «150 раз проверяли! Ничего нам здесь не найти!» И в очередной раз, когда была сделана кривая траншея, мы наткнулись на фрагменты посуды, денег и… фундамента! Так появилось здание флигеля, которое занимает абсолютно точное историческое местоположение и повторяет размеры.

— В настоящее время вы — аттестованный специалист по проведению государственной историко-культурной экспертизы, выезжаете на объекты по всей стране. А первую свою экспедицию помните?

— Одна из первых экспертиз заключалась в обследовании охранных зон восстановленной в лучшие советские времена усадьбы Александра Блока — Шахматово. Работать там было в удовольствие! Признаюсь, хорошо проводить экспертизу там, где грамотно проработана документация. Это словно как отзыв на хорошую книгу написать.

А бывают и другие случаи… Как-то мы с коллегами проводили экспертизу усадьбы Ивана Мятлева в Галкино Калужской области. Мятлев — современник Пушкина, который состоял в переписке с Александром Сергеевичем. Да и сам был поэт, автор знаменитых строк «Как хороши, как свежи были розы», известная фигура в петербургских салонах того периода. Есть известное имя, уникальная история, но автомобильная дорога разделила усадьбу напополам: с одной стороны осталась церковь и хозяйственные постройки, с другой — жилой дом и флигель. И всё — в жутком упадке…

— А чем дворянская усадьба может по-настоящему вас поразить?

— Помню, как лет десять назад мы приехали в усадьбу Гулевича в селе Удельные Уты Выгоничского района. Здания там практически не было. Но посреди полуразрушенного дома мы увидели чудом сохранившуюся печь и на ней фрагменты искусных изразцов. Такое забыть невозможно…

Или же в Овстуге, когда продолжался ремонт школы Марии Фёдоровны Бирилёвой, был поздний октябрь. Хмурый, совершенно унылый день. Я подошла к окну и увидела во дворе необыкновенно яркий куст. Показалось, будто он весь в цвету. А это были красные ягоды бересклета, одного из ботанических спутников дворянских усадеб. Здания разрушались и возводились вновь. Менялись эпохи и владельцы. Неизменными остались лишь природа и дивные ландшафты. То, что некогда так привлекало родовитых особ, вписавших свои имена в историю Брянского края.

Текст: Александра Савелькина
Фото: Михаил Фёдоров