Добрые люди Брянской земли: Владимир Петрович Гамулецкий

Брянский полк и его артиллерия

35-й Брянский вместе с 33-м Елецким, 34-м Севским и 36-м Орловским пехотными полками образовывали 9-ю пехотную дивизию Императорской Русской Армии. Этой дивизии для огневой поддержки была придана 9-я артиллерийская бригада. Собственно к Брянскому полку в первые месяцы Освободительной войны была прикомандирована 3-я батарея 9-й артиллерийской бригады. В батарее, которой командовал полковник Степан Степанович Дыхов, было восемь пушек, возможно, даже изготовленных на Брянском арсенале. Два артиллерийских орудия с прислугой составляли взвод. 3-м взводом в 3-й батарее 9-й артиллерийской бригады командовал 25-летний штабс-капитан Владимир Петрович Гамулецкий. Несмотря на возраст, Владимир Петрович был достаточно опытным и хорошо себя зарекомендовавшим военным. Выпускник кадетского корпуса, он учился сначала во 2-м военном Константиновском училище, потом в Михайловском артиллерийском училище, которое и окончил. 20 июля 1870 г., 18 лет от роду, произведён в первый офицерский чин подпоручика, на следующий год Гамулецкий уже поручик, потом около года пребывал в отставке, вернулся на службу в 1873 г., и через два года пожалован чином штабс-капитана да ещё награждён орденом святого Станислава 3-й степени.

В Брянский полк артиллерист Гамулецкий буквально влюбился. Увлекавшийся литературой, ВладимирПетрович так писал о брянцах на страницах московского журнала «Русский вестник»: «Офицеры занимались добросовестно службой и общим усилием поставили полк на хорошую ногу. Полк был прекрасно обучен военному делу и вполне дисциплинирован. Солдаты ходили всегда опрятно и чисто, имели добрый и весёлый вид, и в последующих делах показали себя истинными героями, доказав на деле, что система воспитания, которой следовали офицеры, была верна и усвоена ими вполне. Вообще всегда и везде, лихо и со славой, полк этот поддержал блестящие боевые предания своих отцов и дедов. Изо всей задунайской армии вряд ли сыщется другой полк, кроме Орловского, на долю которого в бывшую Восточную войну (1877–1878 гг. — Прим. Ю.С.) выпало бы столько трудов и неимоверных лишений, как Брянский; ввиду всего этого два эти полка имеют все права на особенное внимание и сочувствие к себе русского общества…»

По военной дороге

12 апреля 1877 г. Брянский полк прибыл в город Бендеры, а через четыре дня вступил пешим маршем в Кишинёв. Дорога получилась не из лёгких. Помимо формы
и оружия на пехотном солдате в 1877 г. надеты были: поясной ремень с двумя поясными патронными сумками (конечно, полными) и штыковыми ножнами. Бойцу
полагались также котелок и фляга-манерка — жестяная или стеклянная, обшитая тканью. Через плечо у солдата была перекинута холщовая сумка для сухарей, в которую иногда могли уложить 26-дневную порцию весом до 11 кг. За спиной висел ранец, стандартный груз которого равнялся тогда двум пудам (32 кг). Через левое плечо поверх всего снаряжения могла быть надета скатанная шинель. К ранцам крепились ещё палаточный холст, запасные сапоги и шанцевый инструмент…

Наблюдавший брянцев в этом походе Владимир Гамулецкий писал: «На пехотного… солдата было и смотреть страшно. Он окончательно пригнулся под своею
ношей… Появилась масса отсталых, по всему пространству дороги только и видишь, что группу солдат, которые попросту, растянувшись в грязи и положив ранец под голову, отдыхали в самых разнообразных позах. Остротам и замечаниям, как и всегда в таких случаях, не было конца. Солдат наш любит балагурить и там, где другой бы плакал навзрыд…

— Ты бы, земляк, затянул песеньку-то, всё бы веселее идти, да к тому и не так трудно, — просит солдат коренас-того запевалу. Запевала затягивает: «Пошла Лиза в лес по ягоду гулять»; к поющим начнут присоединяться прочие, вскоре составляется большой хор, и люди звуками дружной песни весело оглашают тоскливое поле. Солдат приосанивается и начинает идти бодрее, отсталые спешат подтянуться, и всё идет по местам. А то из хора выскочит какой-нибудь бородач и, к вящему ужасу офицеров, начнёт в густой грязи с ружьём и в полной боевой амуниции весом до пуда отхватывать казачка (т. е. плясать. — Прим. Ю.С.). Это факт…»

17 мая 1877 г. Брянский полк достиг румынской столицы Бухареста, а 6 июня подошёл к местечку Зимница, где русские войска должны были переправляться на болгарский (а тогда ещё турецкий) берег Дуная. В ночь с 14 на 15 июня, когда началась переправа, подразделения Брянского полка прикрывали переправу и поддерживавшие эту переправу артиллерийские батареи. 3-я батарея 9-й артиллерийской бригады вела тогда огонь по турецким позициям. После переправы Владимир Гамулецкий наслушался комплиментов в свой адрес. Один ротный командир Брянского полка говорил тогда: «Действительно, капитан… лихо поработала ваша батарея. Бог знает ещё, если бы не ваша да не вторая батарея, состоялась ли бы даже переправа. Турки не выдержали вашего флангового огня и сдали высоты нашим войскам».

На болгарской земле

Болгары встречали русских воинов как своих освободителей от пятисотлетнего иноземного и иноверного ига. 20 июня 1877 г. Брянский полк и прикомандированные к нему артиллеристы входили в болгарский город Лесковичи.
Штабс-капитан В. П. Гамулецкий рассказывает:

«В городе Лесковичи мы встречены были народом и болгарским духовенством с хоругвями и иконами. В горячем энтузиазме народ кричал «ура»; неподдельные слёзы виднелись у многих. Нам выносили водку, хлеб и всевозможные фрукты. Я полагал сначала, что болгары подносят в ведрах воду нашим солдатам; но когда фейерверкер(артиллерийский старшина. — Прим. Ю.С.), ехавший рядом со мной, объявил, что «ваше благородие, ведь это болгары угощают солдат водкой», то я не на шутку перепугался и немало пришлось употребить усилий, чтобы заставить народ не угощать водкой солдат, иначе могли выйти прескверные последствия, если бы вся часть поголовно перепилась».

И вместе с тем много печального и прямо трагичного видел вокруг себя молодой артиллерист: «Следы зверского насилия и разбоя приходилось встречать, беспрерывно двигаясь по этому направлению. Целые массы болгар, изу-родованных и ограбленных башибузуками (турецкими ополченцами. — Прим. Ю.С.), бежали под нашу защиту, между ними было много малюток-сирот, всякий из них не имел отца, или матери, или того и другого вместе. Магометанское население бежало при появлении наших войск, захватывая имущество болгар, производя насилие и варварства и уводя с собою болгарских девушек, причём деревни нередко предавались пламени. Наши солдаты делились с болгарами хлебом и деньгами: я зачастую видел, как эти последние обедали вместе с ними».

В полночь с 6 на 7 июля Брянский полк вошёл в город Тырново, потом повернул на Габрово. Наконец, 14 июля брянцы остановились в городе Сельви. В соседнем городе Ловча укрепилась турецкая бригада генерала Рифата-паши, а сравнительно недалеко, в крепости Плевна, русские осадили крупную группировку вражеских войск под началом Османа-паши. Вскоре стало понятно, что под Плевной решится исход этой войны.

Первый штурм Плевны русским не удался. Второй штурм назначили на 18 июля. Чтобы отвлечь внимание ловчинского гарнизона и не дать ему перебросить силы
на помощь Плевне, Брянский полк со своей артиллерийской батареей под общим начальством полковника А. И. Липинского должен был 18 июля имитировать атаку на Ловчу. Штабс-капитан Гамулецкий с подчинённой ему 2-й полубатареей стоял в тот день в резерве и наблюдал бой со стороны. На следующий день наши повторили атаку, но без артиллерийской стрельбы. Наконец, 20 июля разведку ловчинских позиций турок проводили казаки при поддержке батальона Брянского полка вместе с 3-м (штабс-капитана Гамулецкого) и 4-м (поручика Петра Николаевича Козлова) взводами 3-й батареи 9-й артиллерийской бригады.

В эти же дни положение частей Русской Армии в Болгарии резко изменилось. 18 июля закончился неудачей второй штурм нашими Плевны. Из наступательного положения русские главные силы перешли к обороне с невыгодных позиций. 23 июля к Ловче выступил отряд Свиты Его Императорского Величества генерал-майора Михаила Дмитриевича Скобелева. Скобелев решил провести очередную, «усиленную» рекогносцировку Ловчи. 24 июля он подчинил себе Брянский полк, а полковника Липинского назначил своим помощником. 26 июля с 5 часов утра русские начали боевые действия против Ловчи. Главной ударной силой Скобелева стал 1-й батальон Брянского полка под командованием подполковника Лонгина Акенфиевича Сулимы-Самойлова, ветерана Крымской войны. При батальоне находился и сам Скобелев, личной храбрости которому было не занимать. Вскоре в дело ввели и 2-й брянский батальон, который вёл сам командир полка А. И. Липинский. Боевую задачу брянцы выполнили отлично: турки, отвечая на наш огонь, раскрыли все свои огневые точки. Потери Брянского полка в деле при Ловче 26 июля 1877 г. были таковы: контужен командир полка полковник Липинский, ранен командир 2-го батальона майор Ганько, убито четверо и ранено 11 нижних чинов. Во дворе Троицкой церкви города Сельви (современный болгарский Севлиево) до сих пор сохраняется могила воинов Брянского полка.

6 (19) августа, в день Преображения Господня, Брянский полк отмечал свой полковой праздник. Приглашён был на праздник и артиллерист Владимир Гамулецкий, вспоминавший: «Брянцы веселились, а Сулейман (командующий турецкой армией, атаковавшей Шипкинский перевал, Сулейман-паша. — Прим. Ю.С.) собирал в это время свои полчища и надвигал их на Шипку. Сердечные! Они и не подозревали, что им готовится. Верные сыны России и закалённые воины, они и не думали, что им предстоит новое, ужасное испытание, испытание долженствующее отвагой и героизмом полка покрыть нашу армию новою славой, ещё не виданною и не слыханною…

Брянцам через два дня приходилось собственною грудью отстаивать Шипку и тем спасать честь армии от великого погрома и несчастия. Кто бы мог сказать тогда, что многим из брянцев оставалось всего только два дня до смерти?..» Дело в том, что если бы армия Сулеймана-паши прорвалась за Шипкинский перевал, то под удар попала бы вся рассредоточенная по нескольким отрядам русская группировка в придунайской Болгарии.

Брянский полк выступил из Сельви на помощь оборонявшим Шипку русским частям и дружинам болгарских ополченцев в 5 часов утра 8 августа. Проделав стремительный пеший марш на палящей жаре, брянцы в 11 часов утра 9 августа были уже на Шипкинском перевале, где с утра кипел жестокий бой. После затишья 10 августа начался упорный четырёхдневный штурм турками русских позиций на Шипке, отбитый нашими воинами. Именно этот бой сделал Брянский полк известным всей России… Но вот только артиллерист Владимир Гамулецкий не принял участия в том бою — он со своей батареей остался в Сельви. 22 августа Гамулецкий участвовал во взятии русскими войсками Ловчи. На Шипку же вслед за Брянским полком отправилась 1-я батарея 9-й артиллерийской бригады.

Владимир Петрович Гамулецкий попал на Шипку только в декабре 1877 г., и здесь в Рождественский Сочельник его ранило турецкой гранатой в обе руки, в левую ногу и в лицо. За Русско-турецкую войну Гамулецкий был награжден орденами св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и св. Станислава 2-й степени с мечами.

Брянская жизнь шипкинского героя

27 сентября 1886 г. 34-летний капитан Владимир Петрович Гамулецкий был направлен в Брянск на должность начальника Брянского отделения окружного артиллерийского склада. Склад этот располагался в Галерных сараях — там, где теперь у подножия горы, при пересечении улиц Красноармейской и Калинина, красуется пустырь. В Брянск Владимир Петрович приехал с женой и дочерью. Как уже говорилось, Гамулецкий увлекался литературой. В 1878 г. он опубликовал в журнале «Русский вестник» интересные воспоминания о Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., а в 1882 г. в Москве вышла его повесть «из быта образованных рядовых, поступивших в войска по обязательной повинности» «В чужой среде». Кроме того, Владимир Петрович был глубоко верующим православным человеком. Обе эти черты личности офицера оставили след в жизни Брянска. Однако и служебные дела Гамулецкого шли в Брянске неплохо: в 1891 г. Владимир Петрович был произведён в подполковники, а также награждён орденом св. Анны 2-й степени.

В ноябре 1895 г. подполковника Гамулецкого назначили старостой брянской Успенской церкви. Храм этот, разрушенный коммунистами в конце 1960-х годов, находился на месте остановки общественного транспорта «Сквер Кравцова» по ул. Калинина. Настоятелем храма и, как видно, добрым другом Владимира Петровича был протоиерей Владимир Иванович Попов, один из первых брянских краеведов и дядя великого русского писателя Михаила Афанасьевича Булгакова.
В феврале 1896 г. в Успенской (Нижне-Никольской) церкви был отмечен придельный праздник святителя Алексия, митрополита Московского. Газета «Брянский вестник» писала тогда: «В нынешнем году праздник, благодаря усердию нового старосты, подполковника В. П. Гамулецкого, отличался торжественным и поистине благолепным служением. <…> После обедни почтенный ктитор раздавал желающим житие святителя Алексея».

К 1897 г. Гамулецкий открыл в Брянске книжную лавку. В 1896 г. в Брянской типографии А. Арцишевского была напечатана философская книга Гамулецкого «Воин Христов. По поводу стремления народов к миру и несовместимости войны с христианским учением». Книга посвящалась «товарищам переправы через р. Дунай и тяжёлых дней Шипки», то есть воинам Брянского полка. Книга Гамулецкого была рекомендована Учебным комитетом при Святейшем Синоде к приобретению в библиотеки духовных семинарий. Особый отдел Учебного комитета Министерства народного просвещения рекомендовал её в библиотеки средних учебных заведений, бесплатные народные библиотеки и читальни, для публичных народных чтений. А вот доход от издания книги автор направил «на благолепие
Успенской г. Брянска церкви и на нужды церковно-приходской школы».

За 1896–1897 учебный год среди «наиболее замечательных в учебном и воспитательном отношении церковно-приходских школ» орловские епархиальные власти
назвали и брянскую Успенскую школу (сейчас в её здании находится кафе «Василич» на улице Урицкого).

В тот год попечитель Успенской церковно-приходской школы подполковник Гамулецкий истратил на улучшение школы и расширение квартиры учителю до 400 рублей. Для сравнения, до сих пор прославляемая за благотворительность и не в пример богатейшая княгиня М. К. Тенишева, будучи попечительницей Хотылёвской
церковно-приходской школы, издержала в то же время на школьные нужды 240 рублей. В 1898 г. попечитель Успенской г. Брянска церковно-приходской школы подполковник В. П. Гамулецкий израсходовал до двух тысяч рублей на устройство при школе помещения для учительских квартир. 2 мая 1899 г. артиллерии подполковник В. П. Гамулецкий был избран членом Орловского губернского отделения Императорского Православного Палестинского общества. В октябре 1899 г. подполковнику Владимиру Гамулецкому за пожертвование на благоустройство Успенской церкви города Брянска церковно-приходской школы было преподано благословение Святейшего Правительствующего Синода. Что касается службы, то здесь подполковник Гамулецкий был отмечен в 1898 г. орденом св. Владимира 4-й степени.

Владимир Петрович стал непременным участником важных событий в церковной жизни Брянска. Город принадлежал в то время к епархии Орловской и Севской. Каждый приезд правящего архиерея в Брянск превращался в настоящее торжество. Так было, например, 1 мая 1897 г., когда Брянск посетил преосвященнейший Митрофан, епископ Орловский и Севский. Владыку на железнодорожной станции встречали: брянский благочинный протоиерей отец Владимир Попов и благочинные уезда, уездный наблюдатель церковно-приходских школ, настоятели трёх брянских монастырей (Свенского, Белобережской пустыни и Петропавловского женского), городской голова Василий Иванович Сафонов и начальник артиллерийского склада подполковник Владимир Петрович Гамулецкий. Как рассказывали «Орловские епархиальные ведомости»: «Въезд Владыки в г. Брянск был поистине торжественный и трогательный: впереди следовали городской голова, начальник артиллерийского склада (т. е. Гамулецкий. — Прим. Ю.С.) и благочинный города, затем следовала карета Его Преосвященства, — много содействовал торжественности дивный звон колоколов, раздавшийся с звонниц древних брянских церквей и возвестивший брянцам о прибытии давножданного Архипастыря.
Народ отовсюду стремился к месту следования Его Преосвященства, встречая его с великим почтением и радостию, многие от восторга плакали». Первым брянским храмом, который посетил тогда владыка Митрофан, стала Успенская церковь. И на следующий день архиерей прибыл сюда для совершения Божественной литургии: «По окончании службы, — сообщают «Орловские епархиальные ведомости», — Владыка посетил квартиры местных властей и почётных граждан, после чего разделил хлеб-соль в доме церковного старосты Успенской церкви подполковника В. П. Гамулецкого, любезно предложенную гостеприимным хозяином, — по окончании трапезы Владыка милостиво благодарил г[осподина] Гамулецкого за образцовый порядок и полное благолепие в Успенской церкви, которая в этом отношении может быть названа примерною…»

Очень похоже всё происходило и тогда, когда 19 июня 1899 г. в Брянск прибыл с визитом новый епископ Орловский и Севский Никанор. Новый архиерей находился
в Брянске пять дней и за это время много где побывал. Например, 20 июня владыка Никанор в Бежице «изволил служить Литургию на Брянском заводе; после
чего посетил Брянскую тюремную церковь и тюремный замок, а также и Христорождественскую церковь». 22 июня архиерей принял причт 30 приходов Брянского уезда, произвёл ревизию архивов трёх благочиннических участков, проверил Брянский уездный свечной склад, а к вечеру отправился в Свенский монастырь,
где возглавил Всенощное бдение. Среди сопровождавших владыку лиц был и подполковник В. П. Гамулецкий. Утром 23 июня в монастырь приехал брянский фотограф Г. К. Бабянский, который запечатлел на фоне Свенского монастыря епископа Никанора, сопровождавших владыку лиц — и собравшихся для встречи архиерея жителей окрестных сел. Вскоре с этой фотографии была отпечатана открытка. Правда, более ста лет о существовании таких фотографии и открытки не было известно ни брянским краеведам, ни собирателям. Лишь совсем недавно брянский коллекционер-филокартист, составитель нескольких каталогов дореволюционных открыток, посвящённых Брянску, Олег Игоревич Евсук тот знаменательный снимок 1899 года обнаружил и приобрёл на одном из аукционов… Вероятно, военный, стоящий на снимке позади епископа Никанора, и есть подполковник Владимир Петрович Гамулецкий.

Время шло, а В. П. Гамулецкий был служивым человеком. 13 июня 1900 г. его назначили на должность помощника начальника Варшавского артиллерийского склада. Брянск пришлось покинуть… С 24 октября 1900 г. старостой брянской Успенской церкви был местный купец Клавдий Тюрин. А уже 19 октября 1900 г. Гамулецкому следовало из Варшавы перебираться в Закавказье, где Владимир Петрович стал командиром Александропольской крепостной артиллерии, также исправляющим должность начальника Александропольского артиллерийского склада. Русская военная крепость Александрополь — теперь армянский город Гюмри. 16 января 1905 г. Владимир Петрович Гамулецкий за отличие по службе был произведён в полковники со старшинством с 6 декабря 1904 г. Но 23 сентября 1906 г. по домашним обстоятельствам полковник Гамулецкий вышел в отставку с мундиром и пенсией. Что случилось с Владимиром Петровичем позже, пока загадка. Но, тем не менее, мы должны вспомнить добрым словом человека, полюбившего Брянский пехотный полк в дни боёв против общего врага, а потом сделавшего немало хорошего для города, давшего героическому полку своё имя.