Добрые люди брянской земли: Михаил Петрович Бахтин

Дворяне Бахтины против самозванцев и разбойников

Древнейшее, известное нам упоминание о роде Бахтиных относится к 1556 г. 31 января 1605 г. за участие в героической обороне Новгорода-Северского от войск самозванца Лжедмитрия I среди 62 дворян и детей боярских «брянчан» награждены были от Царя Бориса Феодоровича Годунова государевым жалованьем «по денге по золоченой» Воин да Гавриил Ивановичи Бахтины. Подпись Воина Ивановича Бахтина, избранного вместе с Софроном Мелентьевичем Тютчевым представлять брянских дворян на Земском соборе 1613 г., стоит под Утверждённой грамотой об избрании на Московское государство Михаила Феодоровича Романова.

В 1690 г. дворянин московский Фёдор Акимович Бахтин со своей женою Дарьей Герасимовной и сыновьями Иваном Большим и Иваном Меньшим сделал вклад в Брянский Свенский Успенский монастырь. В 1722–1724 гг. Иван Большой Бахтин служил камериром, т. е. бухгалтером или начальником счётной конторы Севской провинции Белгородской губернии (в состав этой провинции входили Брянский, Карачевский, Трубчевский и, собственно, Севский уезды).

Бахтиным в XVII — 1-й половине XIX в. принадлежали расположенные на территории современной Брянской области сёла и деревни Барышье, Бобылево, Городец, Дарковичи, Домашово, Журиничи, Крестникова, Спасское, Чемодурово, Чернетово, Шапкино (ныне Брянского района); Белоголовль, Дорогинь, Мордасово, Овстуг, Речица, Сельцо-Рудное (ныне Жуковского района); Бобровка (ныне Карачевского района), Верхнее и Нижнее Бунёво (ныне Рогнединского района), Высокое, Издежичи, Княжичи, Новое и Старое Каплино, Слепынь, Страшевичи (ныне Жирятинского района), Липово (ныне Дятьковского района).

Отца Михаила Петровича Бахтина, майора Петра Афанасьевича, избирали на 1779–1781 г. брянским уездным предводителем дворянства. Видимо, дядю — ротмистра Фёдора Афанасьевича Бахтина — дворянским заседателем в брянском уездном суде на то же время. Пётр Афанасьевич Бахтин был ещё жив в 1799 г. Ещё с одним Бахтиным, Василием Афанасьевичем, 30 сентября 1765 г. произведённым в секунд-майоры, предание, бытовавшее в бахтинской вотчине — селе Страшевичах Брянского уезда и пересказанное орловским церковным историком Г. М. Пясецким, связывает особое участие Пресвятой Богородицы в судьбах Бахтиных — и происхождение семейного богатства. В Брянском уезде, в Кривом лесу, хозяйничал разбойник Кудеяр: «На меловых горах (в 30 верстах от села Голубея, ныне Дубровского района Брянской области. — Ю.С.) у него выстроены были каменные подвалы… Сам Кудеяр с молодцами жил в куренках, а в подвалах навалено было всякое добро, что грабил он у бояр. На большой дороге в Кривом лесу никому не было от Кудеяра пропуска. По соснам у него сидели разбойники и подавали свист, когда бывала добыча. Бояре ездили с большою дворнею; но не всякий раз удавалось им проехать благополучно, разве не было дома самого Кудеяра… Разбойники чаще делали так: поведут на высокий обрыв, посадят на вилы, спустят вилы к Десне, раскачают их, да и приговаривают: «Не мы тебя бьем, а вилы; Не мы тебя губим, а Десна — река!..»

Уж и стар стал Кудеяр, а все грабит, все проливает кровь христианскую, все прогневляет Пресвятую Богородицу. Собрала она семь пятниц в одну, да сразу и вылила их на голову окаянному Кудеяру… Приехал, сказывают, о ту пору в село Страшевичи Василий Афанасьевич Бахтин из полку, и оповестил он своим сродственникам, что желает с ними повидаться. Василий Афанасьевич был знатный барин, земли и крестьян у него множество, жил богато и родню имел знатную… И вот отправилась с ним повидеться княгиня Друцкая Сокольницкая, а путь ей лежал чрез Кривой лес. Знала она про Кудеяра, да понадеялась на своих людей, что с нею были, человек с 30. Въезжает княгиня в Кривой лес да посмеивается: говорили, дискать, что тут разбойники, а их и духу нет!.. Только у Меловой горы сидел на дереве разбойник: и, по его знаку, как черные вороны, видимо-невидимо выскочили разбойники, застрелили дворецкого, побили людей, а самую княгиню обидели и чуть живую отпустили к Василию Афанасьевичу… Тогда Василий Афанасьевич выбрал из своих людей — молодец к молодцу, человек с сорок, дал каждому похищали, посадил их на-конь и поехал на разбойников. К утру был он уже во Кривом лесу (60 верст от Страшевичей. — Ю.С.); подъехал к Меловым горам и хотел уже взбираться на одну из гор, как видит, — на сосне сидит разбойник и кричит, что, мол, проезжие да много их! Досада взяла Василия Афанасьевича; берет он пищаль лучшую, и разбойник как сноп полетел с дерева кубарем… Собрались разбойники, а впереди сам Кудеяр. Битва была страшная. Сама Пресвятая Богородица помогла Василию Афанасьевичу ранить Кудеяра в щеку. Кудеяр выхватил платок шелковый, подвязал свою щеку и закричал: «Казаки, вода!» Разбойники бросились кто куда, их гнали и били; а Василий Афанасьевич догнал самого Кудеяра и тут же покончил с ним». После этого и всё богатство Кудеяра, бывшее на виду, досталось Василию Афанасьевичу Бахтину.

Действительно, в роде Бахтиных хранился особо чтимый образ Божией Матери Боголюбской. В 1731 г. в селе Сташевичи был построен храм во имя святых Афанасия и Кирилла Александрийских, вероятно, в честь святого покровителя деда Михаила Петровича Бахтина, Афанасия. В 1812 г. храм перестроил на свои средства уже сам М. П. Бахтин. Позже, в 1831 г., помещик А. С. Бахтин пристроил к храму придел в честь Боголюбской иконы Божией Матери и колокольню. Бахтинский храм был деревянный, каменный в Страшевичах построили в 1901–1905 гг. Сама чтимая икона — в рост человека, в серебряной кованой и позолоченной ризе, украшенной жемчугами и другими драгоценными камнями, — находилась в том же храме, в киоте с вызолоченной резьбой и под балдахином на четырёх колоннах. Местные крестьяне почитали икону не меньше Бахтиных. Когда последние, после продажи родовых имений Михаилом Петровичем Бахтиным в казну и освобождения тем самым Страшевичей и крестьян села из крепостной зависимости у Бахтинского рода (о чем ниже), собрались перенести свой фамильный образ в с. Юрьевск Боровского уезда, прихожане из Страшевич подали в суд, желая оставить святыню в своём храме. Но суд взял сторону Бахтиных. Однако в 1845 г. узнавший о таком благочестивом споре архимандрит Боголюбского монастыря Феофил прислал в Страшевичи новый список с чудотворной иконы и новый киот…

Служба и отставка Михаила Петривича Бахтина

Михаил Петрович Бахтин был, подобно предкам своим, военным человеком. Вот только его послужной список удаётся восстановить лишь отчасти. Гостивший у Бахтина в Барышье в 1833 г. 30-летний инженерный офицер Константин Карлович Жерве, дослужившийся потом до чина генерал-майора и оставивший мемуары, рассказывал, что, по слухам, «Бахтин в молодости служил… в лейб-гвардии Конном полку». Слухи не подтверждаются: в офицерских списках Лейб-гвардии Конного, Кавалергардского, Лейб-Кирасирского (позже Лейб-гвардии Кирасирского Её Величества) и Кирасирского Наследника Цесаревича (позже Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества) полков Михаил Бахтин не значится. Однако если Михаил Петрович появился в штаб-офицерских списках армии уже подполковником, то следует предположить, что Бахтин перевёлся из гвардии в армию с положенным прибавлением чина.

Итак, с 16 июня 1796 г. М. П. Бахтин числился подполковником тяжёлой кавалерии. К 1797 г. служил в Малороссийском кирасирском полку, расквартированном в Орле. С 24 октября 1799 г. подполковник Михаил Петрович Бахтин служил в Псковском кирасирском полку. Во время службы Бахтина Псковский кирасирский полк на январь 1800 г. располагался в Россиенском уезде Литовской губернии, в феврале-марте находился на марше в Рыбачью слободу Санкт-Петербургской губернии, в апреле-мае в Старой Руссе, июнь полк провёл на марше к г. Орлу. Наконец, с июля 1800 по декабрь 1801 г. Псковские кирасиры квартировали в Орле, где совсем недавно стоял и предыдущий полк Бахтина. Возможно, Михаил Петрович менял лишь полки, но не место службы, находясь вблизи своих имений. С января 1802 г. по 1805 г. Псковский кирасирский полк квартировал тоже не очень далеко от Брянского уезда, в г. Вязьме Смоленской губернии. На это время приходится наивысший взлёт военной карьеры Бахтина — Михаил Петрович во время немного скандальной «пересменки» начальства командовал с 14 июля по 21 сентября 1803 г. Псковским кирасирским полком. В 1804 г. Бахтин в штаб-офицерских списках уже не значился — вероятно, вышел в отставку с получением чина отставного полковника и вернулся в Брянский уезд.

В ходе очередной войны против Наполеона Государь Император Александр Павлович объявил манифестом от 30 ноября 1806 г. сбор временного ополчения. Орловская губерния, входившая в 5-ю область формирования ополчения, выставила тогда под русские знамёна 8 420 ратников. Собранные таким образом люди носили название земского войска или милиции. Имевшие военный опыт помещики и чиновники занимали в ополчении офицерские должности. Вероятно, немало ратников из числа своих крепостных крестьян выставил в милицию 1806 г. и отставной полковник Михаил Петрович Бахтин. Скорее всего, Бахтин и в структуре орловской части ополчения занимал какую-то важную должность. Всё это можно предположить из того обстоятельства, что Михаил Петрович «в вознаграждение усердной службы по Земскому войску, управляющим V областью (им был знаменитый граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский. — Ю.С.) оного засвидетельствованной» был по Высочайшему рескрипту, данному в 1808 г. в Санкт-Петербурге пожалован орденом св. Владимира 4-й степени.

Возможно также, что определённые пожертвования людьми, деньгами, продовольствием и одеждой М. П. Бахтин делал и в Отечественную войну, поскольку Брянским уездным предводителем дворянства был представлен в 1815 г. к бронзовой на Владимирской ленте медали в память 1812 года. Поддерживал Михаил Петрович и первых историков Отечественной войны и заграничных походов. Так, в 1837 г. издавалась по подписке книга Сергея Николаевича Глинки «Записки о Москве и заграничных происшествиях от исхода 1812 до половины 1815 года». Среди «подписантов» значился и «Его Превосходительство Михаил Петрович Бахтин» из Брянска. Для сравнения: в Орловской губернии никто, кроме М. П. Бахтина, этой книги не заказал (притом что брат автора служил тогда при орловском губернаторе); в Смоленске на книгу Глинки подписались четверо, а в Рославле — двое…

Жизнь благотворителя

До конца своих дней М. П. Бахтин оставался холостяком. Причина этого, по слухам, собранным в 1833 г. К. К. Жерве, была такова: «Бахтин в молодости… влюбился в одну весьма красивую, умную и добрую девушку, которая его также полюбила и сделалась его невестой, но по какому-то несчастному случаю незадолго до свадьбы умерла. Бахтин был неутешен, сам сильно заболел, но, по молодости лет, вынес болезнь. Весь свет ему опостылел, он вышел полковником в отставку и уехал в свои огромные поместья. Сначала жил он очень тихо, потом познакомился с соседями, посещал их редко, но к себе принимал очень часто и постоянно всех весьма радушно. Однако он остался холостяком и даже в преклонных летах всегда с чувством скорби вспоминал о постигшем его несчастии. Недалеко от дома своего он построил большую церковь, со всею возможною для церкви роскошью, полагать надо, в память усопшей своей невесты; но в устройстве её он не показал своей цели, а держал эту сокровенную мысль в тайне своего прекрасного сердца».

Действительно, на родине и в вотчине Бахтина, селе Барышье Брянского уезда, где в декабре 1833 г. гостил и К. К. Жерве, отец Михаила Петровича, Пётр Афанасьевич Бахтин, ещё в 1744 г. построил деревянную церковь во имя святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана с приделом во имя святителя Алексия, митрополита Московского. Храм этот был цел ещё в 1831 г., но пришёл уже в ветхость. Рядом Михаил Петрович Бахтин в 1829 году начал возводить каменный храм того же посвящения. 6 декабря 1833 г., в праздник святителя Николая, Мир Ликийских Чудотворца, и в день тезоименитства Государя Императора Николая Павловича в храме этом специально приглашённый М. П. Бахтиным орловский архиерей «со всем причтом… отслужил молебствие о долгоденствии Государя Императора… с коленопреклонением и многолетием». К. К. Жерве познакомился с Михаилом Петровичем Бахтиным, когда тому было 65 лет: «Старик был лет около 70, высокого роста, довольно бодрый, приятной наружности, приветлив, — барин в форме, но не горд. С своими крестьянами жил он в ладу, делал им и окрестным помещикам много добра, родню свою недолюбливал».

Вот как проявлялась частная благотворительность Бахтина по отношению к соседям. У помещика Гудимы в канун нового 1833 г. сгорел скотный двор: «Бахтин попросил к себе Гудиму с его семейством и продержал их у себя под разными предлогами около 3 недель. Гудима очень хорошо понимал, в чём дело, но молчал, чтоб не лишать старика удовольствия сделать ему сюрприз. Между тем Бахтин приказал построить Гудиме новый скотный двор, гораздо больших размеров, чем прежний, и под железною крышей; поставил туда полный комплект рогатого скота и лошадей и, когда всё было готово, отпустил гостей домой».

Попадали под благотворящую руку Бахтина и вовсе посторонние люди. Всё в том же декабре 1833 г. знакомый нам К. К. Жерве наблюдал своеобразное благотворительное соревнование между Михаилом Петровичем и соседним Бахтину брянским помещиком Небольсиным. Жерве гостил у Небольсина. И вот: «После обеда хозяин вызван был из комнаты, и вот по какому случаю. Чрез его усадьбу проезжал какой-то егерский офицер с молодою и недурненькою женою и маленьким ребёнком. Они страшно прозябли и попросили позволения переночевать у него. Добрый Небольсин тотчас отвёл им две тёплые комнаты, накормил и напоил их на славу. Он… одарил их тёплою одеждою, подарил им кибитку и пару лошадей и на другое утро, напоив чаем, отпустил счастливую чету, не находившую слов благодарить доброго старика. Мы об этом узнали уже после от исправника (главы брянской уездной полиции капитана Евгения Егоровича Логатино. — Ю.С.) и, при первой встрече с Небольсиным, провозгласили тост за его здоровье и человеколюбивый поступок. Бахтин, всегда готовый на доброе дело, просил исправника проследить, куда отправилась эта чета, и вручил исправнику 200 рублей для передачи офицеру. Тогда же мы узнали, что добрый Небольсин дал на дорогу уехавшим 50 рублей. Долго искал исправник следы путешественников, и только чрез месяца полтора ему удалось узнать, что полк, в котором служил этот офицер, стоял в каком-то городке Смоленской губернии. Туда он отправил деньги от имени Бахтина и получил от полкового командира расписку в получении их».

Орловский Бахтина кадетский корпус

В самом деле поддержать защитника Православных Веры, Царя и Отечества было делом чести. Из подобных, надо полагать, настроений дворянской среды родился и самый грандиозный благотворительный проект отставного полковника Михаила Петровича Бахтина. Первоначально Государь Император Николай Павлович собирался организовать кадетский корпус в Туле. Здесь готовили бы офицеров из мальчиков, рождённых в центральных губерниях России. Однако царским планам суждено было коренным образом перемениться.

По воспоминаниям К. К. Жерве, М. П. Бахтин «ещё летом 1833 года… возымел намерение употребить часть своего огромного состояния на какое-либо доброе дело. Ему пришло на мысль устроить на свой счёт в г. Орле кадетский корпус…» В начале 1835 г. о замысле Бахтина узнал орловский губернатор Аркадий Васильевич Кочубей. Сам Кочубей о дальнейшем вспоминал: «Весною 1835 года, отправившись объезжать по обыкновенно губернию, я, по прибытии в Брянск, вспомнил о Бахтине и пожелал познакомиться с ним. Бахтина я до тех пор вовсе не знал и потому послал к нему исправника предуведомить, что, по окончании ревизии Брянского уезда, я намерен заехать к нему и с ним познакомиться. Бахтин был очень доволен моим посещением и просил меня остаться отобедать. Разговорившись с ним, я сказал, что слышал о его намерении.

— Да, Ваше Превосходительство, — отвечал он мне, — я бы хотел это сделать, да не знаю, как мне поступить.

— Дайте только ваше согласие, — сказал я, — а я уж постараюсь это устроить.

Мы ударили с ним по рукам, выпили шампанского за здоровье строителя будущего кадетского корпуса и условились, что он отдаст свой капитал сейчас же на корпус, а после смерти своей завещает на корпус же своё благоприобретённое имение, причём он объявил мне, что не желает лишать наследников своих родового имения. Я уведомил министра Внутренних Дел Д. Н. Блудова о намерении Бахтина; дело сейчас же пошло в ход».

В ходатайстве, направленном на имя Государя Императора Николая Павловича брянским помещиком отставным полковником Михаилом Петровичем Бахтиным, не имевший потомства Бахтин просил принять от него на устройство кадетского корпуса в губернском своём городе Орле «капитала 1 500 000 рублей и благоприобретенного имения в 2 700 душ крестьян». «Покойный государь Николай, — пишет по этому поводу К. К. Жерве, лично знавший не только Бахтина, но и Государя, — как рыцарь, сочувствовал вполне прекрасной мысли Бахтина, написал ему собственноручное письмо, в котором благодарил его за жертву и уведомил его, что приказал принять приношение».

Вскоре Бахтин добавил к своему первоначальному пожертвованию родовое имение, 1 469 душ крепостных крестьян и всё движимое имущество. Это пожертвование вступало в противоречие с существующим законодательством, так как ущемляло права других представителей семейства Бахтиных. Мотивы подобного решения благотворителя пытался выяснить орловский губернатор А. В. Кочубей. Поначалу губернатор полагал, что это военный министр, генерал от кавалерии граф Александр Иванович Чернышёв, который «вошёл в прямые сношения» с Бахтиным» по делу о пожертвовании, «так вскружил этому старику голову, что тот пожертвовал и родовое имение своё в пользу корпуса». Однако позже губернатор решил напрямую поговорить об этом с Михаилом Петровичем Бахтиным: «Я упрекнул старика в том, что он не исполнил обещания по отношению к своим наследникам, но от него в ответ получил следующее объяснение его поступка.

— Что же, батюшка, мне делать было, когда мои крестьяне родового имения пришли ко мне с упреками: «За что же вы, батюшка, осчастливили благоприобретенных крестьян, тогда как нас несчастных оставляете в подданстве; ведь вы тó имение приобрели нашими же трудами». Как же мне, согласитесь сами, было устоять против таких упрёков и не удовлетворить их справедливой претензии?». Другими словами, крепостные родового имения Бахтина узнали, что крестьяне благоприобретённых бахтинских имений, пожертвованных пользу кадетского корпуса, из положения крепостных переходят в состояние государственных — свободных, в общем-то — крестьян, и пожелали для себя такой же судьбы. Бахтин пошёл своим крестьянам навстречу. Теперь следовало уладить правовую сторону вопроса.

7 октября 1835 г. Государь Император Николай Павлович прибыл в Орёл. Губернатор Кочубей рассказывал позднее: «Вспомнив о пожертвовании Бахтина, Государь сказал мне: «Благодарю тебя за то, что ты это устроил. Но слышал ли ты, что Бахтин изъявляет теперь желание отдать и родовое имение?»

— Да, Ваше Величество, — отвечал я, — но ведь закон воспрещает принять это пожертвование.

— Ну, однако ж, надо как-нибудь это уладить.

— Буду ожидать на это приказание Вашего Величества, — ответил я.

В скором времени действительно последовало Высочайшее повеление купить имение Бахтина и купчую крепость поручено совершить губернскому предводителю, что и было исполнено против справедливости и общего желания и в явный ущерб наследникам Бахтина, потому что деньги, которые выручены были при продаже имения, Бахтин также пожертвовал в пользу кадетского корпуса. Для подписания купчей крепости, я, вместе с губернским предводителем, отправился к Бахтину».

31 декабря 1835 г. в приказе по военно-учебным заведениям было объявлено: «Государь Император, приемля с особенною Высочайшею признательностию таковое пожертвование г-на Бахтина, высочайше соизволил на учреждение в г. Орле кадетского корпуса, назвав оный корпус Бахтина…» «За столь выдающийся подвиг благотворительности» Михаил Петрович Бахтин был награждён орденом св. Владимира 4-й степени. Кроме того, Высочайшим приказом 7 января 1836 г. Бахтин из отставных определён на службу генерал-майором — без определённой должности, с зачислением по кавалерии.

Были и другие памятники признания, из чего видно, что и верховная власть, и дворянское общество расценивали пожертвование Бахтина как самый настоящий подвиг. Например, государственная власть повелела отчеканить в 1836 г. на Санкт-Петербургском монетном дворе в честь Бахтина золотую медаль. На лицевой стороне медали находилось поясное изображение Бахтина в генеральском мундире, со звездой и знаком ордена св. Владимира 2-й степени и надписью «Михаил Петрович Бахтин». На оборотной стороне медали красовались слова: «За благотворение юношеству. 1836». До большевистского переворота 1917 г. медаль эта хранилась в Орловском Бахтина кадетском корпусе. Дворянская же корпорация Орловской губернии поднесла «господину генерал-майору и кавалеру Михаилу Петровичу Бахтину» адрес за подписью губернского и уездных предводителей дворянства.

Здание кадетского корпуса в Орле было заложено 19 августа 1837 г. в присутствии Наследника Цесаревича Александра Николаевича, будущего Императора Александра II. Закладные мероприятия сопровождались архиерейским богослужением в соборе и крестным ходом к месту закладки. Генерал-майор М. П. Бахтин при этом вошёл в состав строительной комиссии корпуса. Последнее своё пожертвование на корпус М. П. Бахтин сделал за пять дней до смерти, пожертвовав 22 января 1838 г. 140 126 руб. 35 коп. После смерти благотворителя во всех военно-учебных заведениях Российской Империи был объявлен трёхдневный траур. Немного позже от продажи завещанных корпусу скота и хлеба выручили еще более 200 тыс. рублей ассигнациями.

В селе Барышье после Бахтина

А что же крестьяне, пожертвованные Бахтиным в пользу корпуса или проданные в казну? Они действительно, как и пожелали сами, перестали быть крепостными и превратились в государственных. Из этих новых государственных крестьян в Брянском уезде в 1840-х гг. была образована особая волость с центром в бахтинской прежней вотчине — Барышье. Кроме того, Бахтин завещал на устройство своих дворовых, на церкви и свою могилу определённые суммы. Впрочем, Михаил Петрович и при жизни не обижал своих крестьян. Как вспоминает К. К. Жерве, на празднование Николы зимнего в 1833 г. «Бахтин приказал устроить во всех своих деревнях праздничные столы с полным угощением, музыкой и танцами. Дня за два перед тем прибыли к нему пять пар молодых, которые желали вступить в брак. Он приказал в день св. Николая всем невестам выдать по двести рублей».

Похоронен был Михаил Петрович Бахтин у выстроенной им же в Барышье Космодемьянской церкви. Надгробие благотворителя (массивный мраморный памятник) венчали крест и фигура ратника-ополченца. Надпись на монументе гласила: «Под сим камнем погребено тело генерал-майора Михаила Петровича Бахтина, незабвенною памятью, патриотическим усердием, пожертвованием в пользу Орловского кадетского корпуса всего своего состояния из 5 400 душ крестьян и денежного капитала 1 600 000 рублей. Родился в 1768 г. 6-го ноября, умер 1838 года 27 генваря».

К сожалению, бахтинские крестьяне не смогли должным образом воспользоваться полученными свободой и состоянием. В пору подготовки освобождения крепостных в 1861 г. отрицательный пример существования бывших бахтинских мужиков заставлял задуматься многих помещиков Орловской губернии. Тогда предводитель дворян Орловского уезда гвардии штабс-капитан Александр Алексеевич Бурнашев говорил: «В Брянском уезде генерал-майор Бахтин довёл крестьян своих до такого зажиточного состояния, что они считались богатейшими в губернии и гордились своей нравственностью и своим помещиком. По смерти его, они поступили в ведомство Государственных Имуществ, получили свободное самоуправление и в короткий период 16 лет развратились, обленились и обнищали, несмотря на то, что им были отданы на самую ничтожную оброчную плату все удобренные господские поля и угодья, бывшие в примерном порядке при жизни заботливого помещика».

В 1903 г. орловский дворянин и краевед Александр Юрасовский писал: «Как-то, во время поездки по Брянскому уезду, я разыскал совершенно случайно, на сельском, ныне заброшенном, кладбище памятник на могиле генерала Бахтина. Надгробная плита почти ушла в землю, здесь же бродил крестьянский скот. Пройдёт 5–6 лет и окончательно утеряно будет место погребения того, кому орловское дворянство обязано многим».

Прошло 14 лет, и власть над Россией захватили безбожники-большевики. Могила Бахтина сгинула, храм в Барышье был разорён и разрушался. Новый памятный знак на могиле благотворителя установили лишь около 2005 г. В августе же 2016 г. надгробие Михаила Петровича Бахтина было реконструировано, причём в основу монумента положили центральную часть первоначального памятника. 29 августа того же года памятник освятил митрополит Брянский и Севский Александр. Также восстанавливается в Барышье и храм во имя святых мучеников и бессребреников Косьмы и Дамиана.