Письма из прошлого

Первую находку обнаружили поисковики отряда «Транснефть-Дружба» (объединение «Брянский фронт») в семейном архиве Павловых — в старых альбомах без малого восемьдесят лет хранилась фотография знаменитой партизанки Вали Сафроновой, которую она лично подарила своему товарищу по отряду Георгию Павлову. Поисковиков привлекла полустёртая карандашная надпись на обороте фото: «На память Жоржу Павлову от Валентины Сафроновой. В память о совместной борьбе в партизанском отряде. 19.11.42».

«Отважная пятёрка»

Жорж, Жора, Георгий Павлов был зачислен в Брянский городской партизанский отряд ещё при его формировании — в сентябре 1941 года. Отряд тогда возглавил Дмитрий Кравцов, а Павлова назначили командиром одной из пяти партизанских групп. После гибели Кравцова в конце 1941-го партизаны выбрали себе нового командира — Михаила Дуку.

На другой фотографии из семейного архива — Дука в центре, а Павлов — за ним и Валей Сафроновой. Эту фотографию партизан Павлов отправил жене, которая была в эвакуации. На обороте написал: «Отважная пятёрка, вместе боровшаяся против людоедов…». И то же число — 19.11.42.

Фотографии, вероятно, сделаны в Москве, где в ноябре 1942 года Валентина Сафронова лечилась в госпитале и работала в Центральном штабе партизанского движения. Эту встречу упоминает и автор документальной повести «Город, где стреляли дома» Илья Афроимов, правда, ошибочно датирует снимок декабрём 1942 года.

— Моя мама со старшими детьми Ритой и Лёвой были в эвакуации в Куйбышеве, — вспоминает Юрий Павлов, сын партизана. — И, насколько мне известно, в те дни отец даже успел ненадолго прилететь к ним.

Когда освободили Брянщину, отец остался в городе, вскоре семья переехала в Орёл, потом снова вернулись в Брянск. Я родился в 1946 году, папа умер в 1951-м — к сожалению, я мало что могу о нём рассказать.

Спустя годы Юрий Павлов сыграл сына партизана в известном спектакле «Эхо брянского леса» и своего сына назвал Георгием — в честь деда.

А снимок Вали Сафроновой с её автографом, скорее всего, стал одним из последних подарков партизанки. Спустя всего месяц, в декабре 1942 года, она на самолёте улетела за линию фронта, на Брянщину, где в бою была ранена, пленена и замучена фашистами.

«Мы Шурика схоронили на высоком бугре…»

— Это письмо с фронта мама трепетно хранила всю жизнь, — рассказывает обладатель другой весточки из прошлого, житель Брянска Иван Колотов. — В нём боевой товарищ рассказывает о трагической гибели Шурика, маминого брата. Шурику в 43-м было всего 23 года. Корнями семья из Почепского района. Как раз перед войной Александр окончил институт горных инженеров в Ленинграде. В армию был призван в 1941 году, прошёл курсы младших лейтенантов, сразу попал на фронт. Погиб 8 сентября 1943 года в Витебской области.

Письмо с трагическими подробностями гибели старшего лейтенанта Александра Правдика его сестре Оле прислал Алексей Николаевич Марков.

В нём он описывает все тягости фронтовой жизни: «Зимой 42–43 г. г. мы наступали в суровые морозы, приходилось по несколько суток быть под открытым небом, не имея возможности даже обогреться…

Землянки мы освещали телефонным кабелем, от которого в воздухе стояла сплошная копоть. Безусловно, всё это сказалось на нашем организме. Шурик вам, вероятно, писал, как он мучился с зубами…»

И детально описывает бой, в котором погиб Шурик. Это было в Белоруссии:

«Мы пробили брешь в немецкой обороне. Немец под нашим нажимом был вынужден откатываться всё дальше назад, но, отходя, он ожесточённо сопротивлялся. Очень часто вспыхивали жаркие бои. 8-го октября разгорелся жаркий бой. Восемь раз он (немец) ходил в контратаку на занятый нами рубеж. Каждый раз имел большое превосходство в силах, но каждый раз мы ему давали жестокий отпор и, обескровив его, отбросили дальше. В этой борьбе погиб и Шурик. Он командовал взводом пулемётов, и его грозные «максимы» косили немцев как мух.

Мы Шурика схоронили на высоком бугре и по-фронтовому убрали могилу. Кончится война, и если я останусь в живых, то с удовольствием съезжу с вами на место нашей битвы».

В конце автор письма клянётся отомстить врагу, а также коротко сообщает о себе: «Сам я москвич уже немолодых лет, холост (если это имеет значение). До войны работал на авиационном заводе технологом».

Это письмо стало последней фронтовой весточкой от капитана Алексея Маркова. Он погиб спустя несколько дней.

Из того же письма: «В эти красивые дни особенно остро ощущается отвращение к войне. Идёшь ночью по переднему краю, кругом острый запах черёмухи, соловьиный свист перебивается свистом пуль. Ты представляешь, Оля! Какой ужасный контраст. Песнь соловья и свист пуль, запах черёмухи и смерть юных воинов, мечтавших о своих любимых…».

Уважаемые читатели!
Если у вас в семье хранятся фронтовые письма и другие уникальные артефакты военных лет, расскажите нам о них. Свои истории присылайте на info@tema32.ru с пометкой «Чтобы помнили».