Галина Оглоблина: «Диабет — эпидемия XXI века»

— Галина Ярославна, насколько справедливо называть сахарный диабет неинфекционной эпидемией XXI века?

— Масштабы таковы: каждые 10–15 лет количество заболевших сахарным диабетом удваивается. На одного выявленного диабетика приходится 10 человек, которые не знают о своём диагнозе. По уровню смертности диабет занимает 3-е место после сердечно-сосудистых заболеваний и онкологии.

— Но диабета не боятся. Почему?

— Потому что не болит. Ну подумаешь, сахар поднялся до 10, завтра до 9 (при предельной допустимой норме натощак 6,1 ммоль/л!). Ничего ж не болит! И так проходят месяцы и годы, просвет сосудов суживается, приток крови к органам ухудшается, и диабет даёт осложнение — системное поражение органов.

«Школа диабета» — школа жизни

— А почему именно в последние десятилетия растёт количество заболевших?

— Есть диабет 1-го типа — «диабет молодых», который появляется в детском и подростковом возрасте и чаще связан с вирусной инфекцией, аутоиммунным поражением поджелудочной железы. Прирост заболеваемости по этому типу небольшой. В геометрической прогрессии растёт количество людей с сахарным диабетом 2-го типа. Причин его возникновения много — избыточный вес, гипертония, стрессы, вредные привычки, хронические болезни печени, почек, наследственные факторы и т. д.

— В 1997 году вы создали первую в Брянской области «Школу диабета», стали одним из первых её преподавателей. Чему обучаете пациентов и каковы итоги этой работы?

— Первыми создавать подобные школы начали немцы, затем они появились и нашей стране. Я была на учёбе в столице, увидела эту работу и поняла: в Брянске тоже надо делать. Так в нашей поликлинике была создана «Школа диабета». Это отдельный кабинет, оборудованный под учебный класс. Группы небольшие, по 10–12 человек. Занятия могут посещать как стационарные, так и амбулаторные больные, и даже их родственники. Темы занятий: от общих представлений и диагностики до лекций по питанию, инсулинотерапии, фитотерапии, физической нагрузке. В год обучается более 900 пациентов, и, как отмечают доктора на приёме, выпускники «Школы» с большей осознанностью относятся к болезни, становятся помощниками врача в лечении диабета. Позднее «Школы диабета» были организованы в 4-й городской больнице и в Клинцах.

— Как в целом менялось отношение к сахарному диабету в регионе? Какого прогресса удалось добиться?

— Главным эндокринологом области я стала в 1992 году, тогда диабетиков было 15 тысяч. На начало 2021 года цифра выросла до 48 тысяч больных, из них 14 тысяч получают лечение инсулином.

Но и возможности меняются. Увеличилось количество докторов, к которым можно обратиться: эндокринологи ведут приём в каждом районе области. Совершенствуется диагностика: мы можем исследовать уровень гликированного гемоглобина (отражает уровень углеводного обмена за предшествующие 4 месяца), уровень инсулина в крови, проводим суточное мониторирование глюкозы крови. Открыты новые классы препаратов, которые высокоэффективны при диабете 2-го типа. По препаратам инсулина произошли революционные изменения: с 2000 года в России используется только человеческий инсулин. Появились инсулины с разным профилем действия, применяются различные схемы введения инсулина, в том числе имитирующие работу поджелудочной железы. Человек, несмотря на то, что делает инъекции несколько раз в день, чувствует себя свободным. Более 60 взрослых брянцев применяют помповую инсулинотерапию. Помпа — дозатор, выглядит как мобильный телефон, фиксируется на поясе, руке или ноге, от него идёт тоненький катетер на переднюю брюшную стенку. Инсулин вводится непрерывно с запрограммированной скоростью.

На базе областной больницы в 2002 году создан областной диабетологический центр, он объединяет наше эндокринологическое отделение, «Школу диабета», поликлинический приём диабетолога, областной роддом, кабинет диабетической ретинопатии, кабинет диабетической стопы, нефрологическое и кардиологическое отделения, отделение гемодиализа. Диабет больше не приговор. И я, конечно, горжусь огромной проделанной работой.

Опыт катастроф

— Выбирая эту профессию, понимали, что всё это далеко впереди?

— Я профессию не выбирала. Медицинский институт во Владивостоке окончила в 1981 году, вернулась в Брянск начинающим терапевтом. Интернатуру проходила в 4-й городской больнице, по направлению начала работать в железнодорожной. Нас было 8 вчерашних интернов, и главный врач Любовь Ивановна Радкевич, буквально указывая пальцем, говорила: «Вы будете инфекционистом, вы — эндокринологом». Больнице нужны были эти специалисты. Я даже плакала в первые дни, боялась, что не справляюсь. В институте цикл эндокринологии очень короткий. Прошла месячное обучение в 1-й областной больнице: ходила с врачами на обход, на приём в поликлинику, переписывала статьи, таблицы…

Моим первым наставником в железнодорожной больнице стала замечательный доктор, заведующая терапевтическим отделением Раиса Ивановна Калиниченко: она любила эндокринологию и вела больных в стационаре.

— Первых пациентов помните?

— Я вела приём в поликлинике, всё старалась делать, как учили. Эндокринного больного нужно полностью раздеть, осмотреть — язык, щитовидку, сердце, живот, ноги, руки. А там больные, которые каждый месяц ходят лекарства получать. Роптали: почему так долго?! Но постепенно это вошло в систему.

В 1985 году я прошла обучение на кафедре эндокринологии Белорусского института усовершенствования врачей, меня стали приглашать в областную больницу. Отказывалась несколько раз! Не чувствовала себя готовой, но коллеги убедили. А через год — Чернобыль. В юго-западных районах работали вахтовым методом по целому месяцу.

— С момента аварии на ЧАЭС прошло 35 лет. Вы как врач до сих пор ощущаете последствия этой трагедии?

— До 1996 года было всё относительно спокойно, ждали всплеска рака крови, но этого, к счастью, не случилось. Спустя 10 лет после аварии увеличилось количество злокачественных опухолей щитовидной железы: мы до сих пор в России на первом месте. Беда в том, что в регионе изначально наблюдался йодный дефицит. С 50-х годов проводилась массовая йодная профилактика, к началу 70-х было даже объявлено, что проблема решена, пошло послабление — и вдруг грянул Чернобыль: «голодная» железа захватила радиоактивный йод.

— Есть ли способ защититься?

— Способ давно известный — употребление йодированной соли. В 1996–2000 годах действовала областная программа по профилактике заболеваний щитовидной железы. Все районы исследовали по определённому протоколу, была составлена йодная карта области. Выяснилось, что только в 5 районах нет йодного дефицита — это Брянск, Дятьково, Мглин, Сураж, Погар. Диагностические бригады выезжали в районы, выявляли рак щитовидной железы на ранних стадиях. Программа была признана одной из лучших в стране. Но в этой истории мы до сих пор не можем поставить точку. Пик заболеваемости раком щитовидной железы пришёлся на 2013 год: 31 больной на 100 тысяч населения (при общероссийском показателе 6,8). И всё же последние четыре года темпы снижаются, а у детей в юго-западных районах учёные и врачи не обнаруживают таких больших зобов, как это было раньше.

Чудеса и не только

— Наверняка в вашей огромной практике есть какие-то особенные случаи…

— Раньше была развита санитарная авиация. На свой первый вылет я полетела в Севск: женщина впала в диабетическую кому. Пилот вертолёта предложил надеть специальные наушники от шума, а я молодая была — отказалась. Сели на футбольном поле, привезли в больницу. Пока я переодевалась, начала задавать вопросы о состоянии больной. Вдруг замечаю: все на меня как-то странно смотрят. Я продолжаю, а недоумение только растёт. Говорю: «Что случилось?» Отвечают: «Галина Ярославна, вы так кричите!» С тех пор летала в наушниках. А женщину ту спасли.

Приятно наблюдать, как меняются пациенты на глазах. Однажды в кабинет зашёл красивый стройный мужчина с огромным букетом цветов: «Вы меня помните?» Смотрю и не могу узнать. «Ну как же?! Я у вас лечился два года назад». И он рассказал, как с сильным ожирением попал ко мне на приём, пролечился, следовал всем рекомендациям и из непривлекательного и измученного ожирением превратился в полного энергии красавца. Видимо, мне удалось подобрать для него правильные слова.

— А чудеса случаются?

— Раньше пациентки с диабетом не могли рожать — это было очень опасно и для матери, и для ребёнка. А сейчас, следуя всем рекомендациям, женщины рожают здоровых детей. Но этот случай произошёл давно. У Наташи был один ребёнок, она мечтала о втором. Отговорить её было невозможно! Малыш появился на свет очень слабеньким, специалисты сомневались, выживет ли. На следующее утро звоню в роддом, и мне радостно сообщают: «Ребёнок хороший! Порозовел, дышит! Мама всю ночь молилась. Вымолила!» Ну как после этого не верить в чудеса?

— Вы говорили, что стресс может стать одной из причин диабета. А вас, с такой сложной и напряжённой работой, что спасает от стресса?

— Сама работа и спасает. Всем докторам желаю душевных сил и здоровья. Кто бы знал, что такое банальное пожелание вдруг станет самым важным!