Мухтар Мамедов: о призвании, детской хирургии и футболе

Мухтару Мамедову 28 лет. И ровно половина врачей хирургического отделения детской областной больницы — его ровесники, от 25 до 35 лет.

— Бывает, родители пациентов звонят по городскому номеру и просят позвать лечащего врача, — рассказывает Мухтар Ровшанжонович. — Медсестра спрашивает, какого именно. «Молоденький такой», — отвечают ей. И тут начинается путаница. Потому что «молоденькие» почти все. Ярославу Владимировичу Бровкову — 31, Артёму Андреевичу Ивочкину — 27, Ирине Михайловне Снытко — 35, недавно пришёл новый доктор, только после ординатуры, — Олег Юрьевич Гусенков, ему 25 лет. При этом в отделении работают и хирурги старшего поколения. Это наш заведующий Иван Николаевич Ефимов, кандидат медицинских наук Владислав Валериевич Христенко, Сергей Алексеевич Красюк, который работает в областной больнице с 1980 года, в поликлинике ведёт приём бывший заведующий Александр Алексеевич Антонов, дежурят в отделении Михаил Николаевич Шилов, Владимир Олегович Задорожный, Антон Георгиевич Ковалёв. Но в палатах детей чаще ведут молодые врачи, поэтому и складывается впечатление, что в отделении — только молодые хирурги.

Призвание — помогать детям

— Мухтар Ровшанжонович, расскажите, как выбрали свою профессию.

— Я хотел работать с детьми, думал о профессии учителя, но в одиннадцатом классе решил поступать в медицинский, на педиатра. Все шесть лет был настроен на работу детским врачом, пока в конце шестого курса не оказался на практике в отделении хирургии.

Мне хватило одного посещения операционной, чтобы навсегда полюбить эту профессию. Хирургия — это радикальный, но самый эффективный способ лечить людей. Это возможность своими руками помочь человеку. После этого я поступил в ординатуру по направдению детской хирургии в Курске. Второй год обучался в Орле, по месту жительства. Работать начал в Орловском научно-клиническом многопрофильном центре имени З. И. Круглой. Почему переехал в Брянск? Население Брянской области почти в полтора раза больше, чем Орловской. А практика для врача важна. К тому же в больнице работал мой друг Геннадий Андреевич Молоканов, мы вместе учились в ординатуре. Я здесь с февраля 2022 года.

У нас в больнице работает уникальный доктор — Владимир Анатольевич Асташкин (подробнее об удивительном брянском хирурге вы можете прочитать на нашем сайте в № 6 (162) 2021 и № 1–2 (181–182) 2023 «Брянской ТЕМЫ»). Ему 90 лет, и он до сих пор заведует операционным блоком. Он рассказывал, что раньше для молодого врача попасть в областную больницу было очень престижно. Тогда активно работали хирургические отделения в районах, большинство больных оперировали там, а в областную направляли только в самых тяжёлых случаях, и работали здесь лучшие. Хотя и сейчас у нас прекрасный коллектив.

— К слову, может быть, запомнилось какое-то его наставление?

— Я с ним успел подежурить один раз! Правда, было, на удивление, спокойно, ни одной операции. Владимир Анатольевич — хирург старой школы. Сейчас многое изменилось, медицина не стоит на месте. Но в целом отношение к профессии — вот чему у него нужно по-
учиться! Кстати, до сих пор всегда присутствует на пятиминутках и всегда готов поделиться советом.

«В первый раз у меня дрожали руки…»

— Помните свой первый выход к операционному столу?

— Помню первый аппендицит, оперировал ещё в ординатуре. Пациентка — светловолосая девочка-подросток. Я диагностировал аппендицит и попросил хирурга, с которым в тот день дежурил, прооперировать под его контролем. Честно скажу, еле справился с тремором в руках! Очень волновался, но сделал всё правильно. А потом… в хирургии быстро втягиваешься и начинаешь воспринимать свою работу как должное.

— А что в целом может заставить хирурга с опытом волноваться у операционного стола?

— Наверное, когда встречаешься с ситуацией, которая тебе не знакома. Но если присутствует страх, неуверенность в своих действиях, мы всегда консультируемся со старшими товарищами.

— Вспомните какой-нибудь недавний пример…

— На дежурстве была ситуация: поступил трёхлетний ребёночек с болью в животе. Было понятно, что нужно идти на операцию. И уже в ходе вмешательства я обнаружил некроз петли кишечника. В моей практике такое было впервые. Я позвонил заведующему, и Иван Николаевич проконсультировал по видеосвязи, посоветовал, что можно сделать. Операция прошла успешно. Всё необходимое я сделал.

В хирургии есть ситуации, про которые ты теоретически всё знаешь, но на практике с этим не встречался, и в первый раз, конечно, волнительно, страшно.
Здесь, в Брянске, я впервые оперировал новорождённого. Малыш был недоношенным, с врождённой непроходимостью кишечника. Во время операции мы выводили две петли кишечника на переднюю брюшную стенку.

— Совсем кроха…

— Дело даже не в эмоциях. Структура тканей у маленьких детей сильно отличается от того, как всё устроено у взрослых. Приходится работать инструментами, диаметр которых не превышает 5 мм. Для этого тоже нужен навык. Операция завершилась благополучно, ребёнок какое-то время лечился в отделении патологии новорождённых, набрал вес, окреп и поступил к нам на повторную операцию по закрытию кишечной стомы.

«Молодеющие» болезни

— Самая частая операция в отделении общей хирургии — удаление аппендикса. А есть ли какие-то тенденции, связанные с детскими болезнями, которые даже молодого хирурга настораживают?

— Многие болезни, увы, «молодеют». Например, язвенная болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки. Среди моих пациентов встречались подростки с перфорацией — сквозным отверстием в стенке желудка. Было несколько случаев прободной язвы желудка. Одного такого парня 16-ти лет я оперировал в прошлом году. Причин этому множество — от неправильного питания до, увы, вредных привычек даже в таком юном возрасте.
«Молодеет» желчекаменная болезнь. Самый маленький пациент в отделении с таким недугом — шестилетний мальчик, ему пришлось удалить желчный пузырь из-за риска закупорки просветов.

— О чём мечтаете в профессиональном плане?

— Есть операции, которым хочется научиться. Например, некоторые лапароскопические вмешательства, которые делаются через прокол. Запомнилось, как в клинике в Орле я впервые увидел лапароскопическую операцию у месячного ребёнка. Патология называется пилоростеноз — порок развития отдела желудка, при котором нарушена эвакуация желудочного содержимого. Тогда эта технология только внедрялась в клинике, и я попросился посмотреть — в хирургии такая инициатива приветствуется. Я всегда хожу посмотреть на что-то новое, интересное. Даже если видел когда-то.

Лучше я два раза посмотрю и для себя запомню ход операции, чем потом буду стоять за операционным столом, вспоминая, что делать. К слову сказать, несколько часов назад я оперировал ребёнка с такой же патологией, но открытым методом. А стажировку по хирургии новорождённых проходил несколько лет назад в НМИЦ здоровья детей Минздрава России в Москве.

— А в жизненном плане?

— В жизненном — мечты стандартные: семья, хорошая работа, стабильность. Хорошая работа есть, семья — не женат, всё ещё впереди.

— Непросто, наверное, строить личную жизнь с учётом графика и дежурств…

— Да, ещё с этого года веду дополнительно пары у студентов медколледжа… Но такая у нас специфика работы. Я знаю молодых врачей, которые берут по 10 дежурств в месяц — это десять раз по полтора суток на работе! У меня в месяц 6–7 дежурств, тоже немало.

Бессонные ночи, к счастью, редкость, но бывает по-разному. Вот на последнем дежурстве прооперировал 3 аппендицита, гнойник, и днём ещё была парочка операций под местной анестезией. Бывают смены, когда никого не оперируем.

— А футбол, увлечение, которое с вами с детства, с таким графиком пришлось забросить?

— Нет конечно! В Орле я учился в спортивной школе, выступал за студенческую команду и один местный клуб. Самое большое достижение — чемпионы города Орла. В Брянске играю за «Спартак», в прошлом году заняли третье место в Первенстве области по мини-футболу.

— На какой вы позиции?

— Центральный полузащитник — игрок, который помогает и тем, кто впереди, и тем, кто сзади.

Детский вопрос

— Родных часто удаётся навещать?

— Когда выдаются свободные выходные, еду к родителям погостить.

— Вы первый хирург в семье?

— Да, но уже после меня эту профессию выбрали две мои двоюродные сестры.

— Читала отзывы в социальных сетях, которыми делятся мамы Брянска. Одна пишет про вас: «… оперировал нас, когда всего 2 недели было карапузу. Никогда не устану благодарить его, спас нашего малыша». Такие тёплые слова, а в отчестве — ошибка! Красивое оно у вас, но сложностей пациентам, наверное, добавляет…

— Когда я представляюсь, почти все признаются, что сразу не запомнят. Часто ошибаются, бывает, даже имя путают — я был уже и Марат, и Мурат, и Магомет. Но я не обижаюсь. К слову, по национальности я турок-месхетинец. Родители перебрались в Россию из Средней Азии в 1989 году, когда начались межэтнические войны и погромы. С тех пор живут в Орловской области. У меня есть старший брат, наша семья большая и дружная.

— В Брянске вы живёте недавно. Уже появились любимые места?

— Квартиру снимаю в доме напротив больницы. На работу хожу пешком и редко куда-то выбираюсь. Одно из любимых мест — Курган, там очень красиво, особенно в вечернее время. И стадионы, конечно! Периодически бываю на матчах «Динамо» Брянск.

— Мухтар Ровшанжонович, в отзывах о врачах вашего отделения часто пишут, что с детьми — на одной волне. Предлагаю это проверить! У меня будет три вопроса. Кто такая Уэнсдэй?

— Это главная героиня сериала.

— Принято! А кто поёт песню «Ты девочка-грустинка»?

— Парень с именем Хабиб.

— А как называется игрушка — длинный мягкий кот?

— Этого я не знаю. Знаю только монстров Хагги Вагги…

— Будем считать, что этот тест вы прошли. А откуда такие познания?

— У меня есть младший двоюродный брат 11 лет и двоюродная сестрёнка, ей 9. Они меня натаскивают! Да и здесь, на работе, много общаемся с детьми. Чтобы наладить контакт, спрашиваю, чем увлекаются, кто любимый герой, игрушка… К каждому ребёнку свой подход. Тяжелее, конечно, с маленькими. Для меня главное — начать разговор с ребёнком, а дальше всё по накатанной — про маму, про папу, про увлечения. Что-то про себя рассказываю. Детям это нравится! Бывает, ребята приходят в футбольной форме — про футбол спрашиваю. Но и курьёзы случаются. Недавний случай: осматриваю девочку лет трёх, рядом стоит мама. Спрашиваю у ребёнка, с кем пришла. Говорит, что не знает. «А кто это рядом с тобой?» — «Не знаю!» Одна кроха на вопрос, когда последний раз на горшок ходила, ответила с серьёзным видом: «Я? Никогда!»

— Хирурги, особенно люди в возрасте, все как один подчёркивали в своих интервью, что не всё в руках врача и всегда есть место для чуда. Такое понимание приходит с возрастом?

— Хирург делает всё, что в его силах, и исход заболевания в большей степени зависит от доктора, от всех людей, которые будут причастны к лечению ребёнка, но что-то, что от нас не зависит, тоже имеет место быть.