30 лет вдохновения!

Это была зима 1993 года. Всей семьёй мы приехали в Брянск к брату моей жены Анны, погостить. Город сразу понравился — симпатичный, природа красивая. По роду своей деятельности я побывал в филармонии, познакомился с местным оркестром. В нём играли прекрасные музыканты, но коллектив был в большей степени лекторийным — они встречались с детьми, что-то играли, знакомили с историей музыки. Самодеятельный, не концертный оркестр. И тогда Владимир Иванович Севченков, тогдашний руководитель управления культуры администрации Брянска, предложил мне создать камерный оркестр. Я понял, что набрать состав мы сможем, и согласился.

В Брянск мы переехали в июне того же года, а уже в августе зарегистрировали оркестр. Но днём его рождения считается 8 октября, когда мы впервые вышли на сцену концертного зала «Дружба».

«КакИЕ ещё камерЫ?!»

Нужно понимать, какие это были времена. Настоящий кошмар — и политический, и экономический. Бандиты перемешались с элитами. Среди тех, кто принимал решения, были и те, для кого слово «камерный» имело совсем иной смысл — тюремный. Мы рассказывали про создание оркестра, а в ответ получали удивлённое: «Какие у вас там ещё камеры?»

А первое выступление состоялось на праздновании Дня города. Кто-то из чиновников, не стесняясь в выражениях, возмущался: где балалайки? Я растерялся и не нашёлся сразу, что ответить. Хорошо, на праздник приехали гости из столицы и других городов — похвалили оркестр, заступились.

А ведь камерный оркестр — это элита среди музыкантов! Сравнивать камерный и симфонический оркестр всё равно, что сравнивать художественную и спортивную гимнастику. Это другой репертуар, который не может играть симфонический оркестр, хотя у него возможностей гораздо больше. Для того чтобы играть камерную музыку, нужна совсем другая подготовка, другой профессионализм. Сверхпрофессионализм!

Зарплата в миллион

Когда случилась денежная реформа, артисты получали миллионы рублей. Тогда все в стране за ночь вдруг стали «миллионерами». Помню, как дважды в месяц поднимали зарплату, чтобы люди могли хоть как-то выжить. И при всём этом трудности словно бы не касались нашего оркестра. Музыканты — люди, искренне
преданные искусству, они играли бы и бесплатно. Но я всегда старался сделать так, чтобы артистам было максимально комфортно. Потому что из любого человека можно воспитать худо-бедно того же математика, а музыкантом не сделаешь, если таланта нет. Музыку нельзя «вызубрить». Это только призвание!

«Нельзя идти за тем, что даётся легко»

На юбилейном концерте 23 ноября мы играли классическую, романтическую и рок-музыку. Иногда играем чистый рок! Артистам нравится пробовать новое — им всегда всё интересно. Поэтому иногда можно немного похулиганить.

Однако нельзя идти за тем, что даётся легко. Если ты идёшь за зрителем, играешь шлягеры, легко усваиваемую музыку — постепенно приближаешься к самодеятельности. А публику надо воспитывать! И Шостаковича исполнять, и Прокофьева, и Шёнберга…

О любимых программах камерного оркестра

Все концерты для меня имеют очень большое значение. Перед тем, как выйти на сцену, я всё время живу предстоящим концертом, а когда сыграем — напрочь забываю. Я не сторонник жить прошлым. Прозвучала музыка, и всё начинается заново. Каждый раз.

Дирижёр Амбарцумович

И курьёзов за 30 лет много было! Однажды поехали в Тулу, выступали в областной филармонии. А там почему-то почти весь состав — еврейской национальности. Все — овичи. И объявляют меня в первом отделении — Амбарцумян, а во втором вдруг — Амбарцумович. Оркестр хохочет, весь зал с кресел от смеха сползает, а я не могу понять, что там случилось. Я ж за кулисами и не слышал ничего.
А другая история не такая весёлая, но всё же. Это был 1995 или 1996 год. Вызывает меня на приём высокопоставленный чиновник и говорит: «Эдуард Борисович, а как будет звучать ваша фамилия, если перевести её на русский?» — «Вознесенский». — «Может быть, под такой фамилией и будете выступать? А то в России живём, как-то несозвучно…»

К счастью, на том разговоре всё и закончилось.

Вот артист!

Много гастролей было в истории камерного оркестра — выступали в Польше, Франции, Бельгии, Люксембурге, Испании, Македонии. Помню один случай. 2000 год, Франция, городок Ажен. Вечером звонит испуганный француз, у которого поселился один из наших музыкантов, и почти кричит в трубку: «Случилась беда, человек может погибнуть!» Оказалось, артист решил поплавать в бассейне зимой. Воду они не сливают (стоит это слишком дорого), а температура днём доходит и до +20. Наш пловец, полагаю, даже замёрзнуть не успел и благополучно прибыл утром к автобусу. А вот француз, говорит, всю ночь не спал — переживал за музыканта.
Во Франции, к слову, мы играли около 400 концертов. Там оркестр принимали очень хорошо, потому что русскую музыку мы играем лучше, чем они. Им мешает некий снобизм — они более консервативны, осторожны в эмоциях. А у русского человека вся душа нараспашку!

Самая ценная награда

Безусловно, почётное звание «Заслуженный артист России». Это звание было мне присвоено в 2005 году, ещё в бытность руководства только камерным оркестром (симфонический появился позднее, в 2011-м). В одном ряду с этой наградой ещё можно назвать медаль ордена «За заслуги перед Отечеством II степени». Я этим очень горжусь. И я думаю, любой бы на моём месте тоже бы гордился.

Мечта

Я мечтаю о том, чтобы профессия музыканта была престижной, а классическая музыка не превращалась в развлечение. Ведь в чём главное отличие классической музыки? Мы не развлекаем — мы должны заставить подумать! Это очень важно.

Я никогда не забуду, когда в Париже спросили одного уличного музыканта, скрипача, почему он не играет в оркестре. А надо сказать, он прекрасно играл! «Ещё чего! — воскликнул он. — Здесь я свободен! Я берусь за инструмент, когда хочу и где хочу. А в оркестре придётся играть, когда мне скажут».

В оркестре действительно свободы нет. Но это чёткий, очень точный и сложный организм. Но почему это прекрасно? Потому что к порядку стремится всё в этом мире!